Руки Милана дернулись в путах. Ему хотелось прикрыть срам, но уже через мгновение юноша позабыл об этом: раскаленное докрасна железо оказалось прямо перед его лицом. Он вдавил голову в доски столешницы, чувствуя жар, опаливший ему кончик носа.

Клеймо опустилось ниже. Точно случайно коснулось груди. Милан охнул, но смог подавить крик.

Затем орудие легло ему на живот у пупка.

Голова заметалась из стороны в сторону. Юноша прикусил губу. Он не хотел кричать. Не хотел выглядеть жалким скулящим мальчишкой.

Вонь жженой плоти ударила ему в нос.

И вдруг боль прекратилась.

Милан с облегчением вздохнул. Опустил взгляд.

И увидел, как Фурия, размахнувшись, с силой вдавила раскаленное клеймо в его ногу над коленом. Милан прокусил губу, и кровь брызнула ему на грудь, наполнила рот. Он видел сизый дым, поднимавшийся от ноги. Перед глазами заплясали яркие огоньки.

– Прекратите! Во имя Отца Небесного я требую, чтобы вы немедленно прекратили пытать его!

Голос! Какой знакомый голос! Милану хотелось поднять голову, чтобы увидеть, кто же произносит эти слова. Но ему не хватало сил.

Он видел орудие, все еще касавшееся его ноги. Видел дым.

Фурия провернула деревянную рукоять, извлекая пыточный инструмент из раны. Черные обуглившиеся ошметки плоти прилипли к потемневшему железу клейма.

Кто-то требовал Божьего суда, кто-то знакомый, родной.

Милану чудилось, будто он лежит на берегу моря в пене прибоя и его тело опускается и поднимается, несмотря на путы. Тело? Он словно стал бестелесным. Отрешенным от мира…

Голос казался Милану знакомым, но ни единой связной мысли не осталось в его голове.

Далия, Площадь Героев, полдень, 5-й день месяца Мглы, год второго восхождения Сасмиры на престол

Далия, Площадь Героев, полдень, 5-й день месяца Мглы, год второго восхождения Сасмиры на престол

Толпа расступилась перед ними, и Джулиано охватило странное воодушевление, придавшее ему сил. Фабрицио вымученно улыбнулся – он сомневался до последнего. Столь красноречивый в своих проповедях об Отце Небесном, этот священник, всегда собиравший полный октагон, сам не верил в Божий суд.

Братья надели великолепные доспехи, изготовленные лучшими кузнецами Ферранты. Тяжелые латы, созданные для пешего боя. На правом плече Джулиано красовался двуручный меч. Такое же оружие избрал и Фабрицио. Эти клинки не подходили для мелких отточенных движений дуэли, но полтора шага лучшей стали могли пробить любую броню, если сила удара будет достаточной.

Отец всегда требовал, чтобы они упражнялись в фехтовании, на тренировки ушло бесчисленное количество часов. Быть может, братья и не были мастерами боя на мечах, но после долгих недель, проведенных с Черным отрядом, Джулиано был уверен, что справится с большинством мечников в честном бою. Нандус готовил сыновей к сражению с самого детства. И сегодня им предстоит пожать плоды тех бесконечных усилий.