Далия, Площадь Героев, полдень, 5-й день месяца Мглы, год второго восхождения Сасмиры на престол

Далия, Площадь Героев, полдень, 5-й день месяца Мглы, год второго восхождения Сасмиры на престол

В сознание Милана проник звон стали. Юноша посмотрел на небеса: рядом с Дневным Оком Всесоздателя вспыхнуло второе солнце, странное, багровое…

Он прищурился, пытаясь сосредоточиться на площади перед эшафотом. Боль подчинила себе все его чувства, Милан не мог ей больше сопротивляться. Он тихо всхлипнул.

Губа все еще кровоточила, во рту чувствовался привкус железа.

На площади стоял на колене какой-то рыцарь, сжимавший в руках огромный двуручный меч. Острие меча указывало вверх.

Рядом с рыцарем приземлилась Хранительница с белыми крыльями, чуть согнула колени от удара о землю.

И тут рыцарь выставил вперед ногу, сделал подсечку, зацепив лодыжку волшебного создания. Хранительница потеряла равновесие.

В тот же миг рыцарь вскочил, его громадный меч описал широкую дугу, готовясь нанести смертоносный удар.

Воительница в золоченых доспехах прыгнула вперед, уклоняясь от удара, которым ей отрубило бы голову. И маневр ей почти удался, лезвие не задело шею, но оно обрушилось на предплечье левого крыла, прошло сквозь плоть и задело правое крыло, пробив кость. Из обрубков крыльев на роскошные белые перья хлынула кровь.

Хранительница истошно завопила, в ее крике слышались слепая ярость и ужас.

– Довольно! – Голос императрицы разнесся над площадью. – Исход боя очевиден. Отец Небесный принял сторону семьи Тормено!

Толпа взорвалась ликованием.

Милан не понимал, что происходит. Его качало на волнах боли, уносило куда-то прочь. Происходившее на его глазах не достигало сознания.

Рыцарь в смутно знакомом доспехе склонился над поверженным воином. Открыл забрало, поднял его голову.

На площади все еще царило безудержное ликование.

Но в позе рыцаря не было и намека на победу. Он притянул лежавшего на земле рыцаря к груди и склонился над ним, сотрясаясь от плача.

– Все обвинения, выдвинутые против Милана Тормено и Нандуса Тормено, сняты. Освободите подсудимых от пут. – Голос императрицы легко заглушил гомон толпы. – Для сохранения мира на острове вся семья Тормено должна покинуть Цилию до наступления сумерек. До конца их дней Тормено запрещено ступать на землю этого острова. Таково мое решение.

Рыцарь встал, бережно опустив тело покойного на мостовую, и, с трудом переставляя ноги, подошел к эшафоту, на котором находился Милан.

Не глядя на него, Фурия расстегнула кожаные ремни, удерживавшие Милана. Юноша обессиленно прислонился к столешнице, чувствуя, что ноги у него подкашиваются.