— Боцман! — громко позвал Бахусов. — Боцман! Паучок! На шкафуте, как мельница, размахивая руками, широко

разевая рот, появился Паучков Гул между тем перешел в грохот, и трудно было разобрать, что кричит боцман, указывая куда–то в пролив.

— Цунамь прет! Цунамь! Мотор заводи! — донеслось до ребят. — Бе–да–а!

Бахусов обернулся и обомлел Со стороны океана шла, Завиваясь пенным гребнем, огромная волна.

На палубу выскочили все, кто находился на сейнере. Люди заметались, забегали. Боцман и два матроса возились у брашпиля, пытаясь травить якорь. Кругом грохотало, будто тысячи груженных пустыми железными бочками самосвалов мчались по булыжной мостовой.

Волна приближалась.

«Алмаз» неожиданно ушел кормой вниз, нос его стремительно взлетел вверх, со звоном лопнула цепь, и он, развернувшись, подняв у форштевня два белых буруна, скользнул по гладкому склону прямо в стеклянно–зеленоватую стену. На миг стало темно, и тотчас все завертелось в бешеной круговерти. Алексей увидел: Артюхина швырнуло к планширу и, как боксера через канаты ринга, перебросило через леер в воду. В тот же миг Бахусова подхватило, обдало каскадом воды и он, ослепший и оглушенный, захлебываясь, полетел за борт.

Когда Алексей вынырнул, кипящий гребень уже пронесся, а сзади, за ним, шли большие, невероятно высокие волны, удивительно похожие на гигантские складки серой слоновьей кожи. Судно бросало, как щепку, метрах в двадцати позади моряка.

Бахусов завертел головой, закашлялся, зафыркал, кулаками протер глаза и огляделся.

Впереди, среди зеленоватых всплесков, мелькнула желтая куртка. Мощными взмахами, широко загребая воду, Алексей поплыл на помощь товарищу. Через несколько секунд он был рядом и, схватив Артюхина одной рукой за воротник, другой приподнял его лицо над водой. На правом виске зияла страшная, с рваными краями, рана, из уха темно–вишневой струей толчками текла кровь. Алексей просунул левую руку под мышки Артюхина, лег на бок и, работая правой, поплыл к берегу.

Волны подхватили их и понесли вперед. Он уже несколько раз задевал за что–то ногами, но встать не решался — поток был слишком силен и мог в один миг опрокинуть. Наконец скорость потока заметно ослабла и Бахусов почувствовал ногами землю. Он приподнял тело друга и по грудь в воде двинулся к небольшому незалитому отрогу, на котором прилепился маленький, сколоченный из неструганых досок сарайчик. Выйдя на сушу, он положил Артюхина на поленницу сложенных у стенки наколотых дров, расстегнул куртку и прижался ухом к его груди. Сердце не билось. Засучив рукав, он пытался нащупать пульс — его не было. Мертв. Бахусов, еще не веря в случившееся, в испуге отшатнулся, ноги его подкосились. Он оцепенел. В голове суматошно застучали мысли: «Надо же что–то делать! Бежать Звать на помощь». Он закричал и сразу убедился: в этом ералашном шуме все равно никто не услышит Он опустился на землю и, закрыв глаза, прижал ладони к ушам. Шум пропал.