– Прошу, называй меня Лайла. И не надо лишней скромности. Превосходно, что ты так поступаешь. Показывает твой характер. Конечно, это не означает, что я стану платить тебе больше, чем другим девушкам. Я ясно сказала об этом в службе. Четырнадцать в час, берись или уходи.

Четырнадцать чего, задумалась Сара.

– Четырнадцать меня вполне устраивает.

– И конечно же, социальная страховка. Мы ее оплатим и заполним форму 1099. Дэвид очень придирчив к таким вещам. Он, можно сказать, приверженец правил. Старый зануда. Боюсь, без медицинской страховки, но уверена, у тебя с этим на учебе все в порядке.

Женщина ободряюще улыбнулась.

– Значит, договорились?

Сара кивнула, совершенно ошеломленная.

– Превосходно. Должна сказать, Дани, – продолжила женщина, Лайла, скользя по комнате, будто облачко, – что ты как раз вовремя. Ни мгновением раньше на самом деле.

Она достала из кармана коробок спичек и принялась зажигать свечи в большом канделябре рядом с туалетным столиком.

– Почему бы тебе просто не поставить это сюда?

Она говорила о подносе, который дал Саре Уилкс. На нем стояли металлический графин и чашка. Сара поставила поднос на стол, на который показала женщина, рядом с резным гардеробом, завешенным платками. Лайла стала перед большим зеркалом, повела плечами так и эдак, разглядывая свое отражение.

– И что ты скажешь?

– Извините?

Женщина положила руку на живот и надавила, наполняя грудь воздухом.

– Эта ужасная диета. Не думала, что когда-нибудь в жизни была так голодна. Но это, похоже, приносит свои плоды. Что скажешь, Дани? Еще фунтов пять? Можешь отвечать честно.

В профиль женщина была совершенно худой, кожа да кости.

– По мне, вы прекрасно выглядите, – вежливо сказала Сара. – Я бы больше худеть не стала.

– Правда? Потому что я, когда в это зеркало смотрю, думаю – что это за толстуха? Этот дирижабль? О боже милосердный. Вот о чем я думаю.

Сара вспомнила, что наказал ей Уилкс.

– На самом деле, думаю, вам стоит поесть.