– Ангел мой! Моя чудесная маленькая девочка!

Девочка, у которой в руках была пачка цветной бумаги, показала на замотанную в тюрбан голову женщины.

– Ты принимала ванну, мамочка?

– Конечно! Ты же знаешь, как мамочка любит принимать ванну. Какая ты умная девочка! Ну, скажи мне, как твои уроки? Дженни тебе читала?

– Мы читали про Кролика Питера.

– Чудесно! – сказала женщина, сияя. – Весело было? Тебе понравилось? Наверняка я тебе уже рассказывала, как я обожала эту книгу, когда была в твоем возрасте.

Она посмотрела на бумагу.

– А что у нас тут?

Маленькая девочка протянула ей лист бумаги.

– Это картина.

Лайла мгновение глядела на нее.

– Это я? Это картина нас двоих?

– Это птицы. Одну зовут Марта, вторую – Билл. Они строят гнездо.

На лице женщины мелькнуло разочарование, но потом она снова улыбнулась.

– Конечно же, строят. Это всякий поймет. Ясно видно, как носик на твоем чудесном личике.

Снова и снова. Сара едва могла понять то, что слышит. Ее охватило совершенно новое ощущение, ощущение тревоги, животной. Глубинное, атавистическое, накатывающее, в сочетании с полным сосредоточением ее чувств на затылке маленькой девочки, покрытом светлыми волосами. Эти локоны. Размеры, которые занимало тело девочки в пространстве, точные. Сара поняла, не осознавая, но понимая, что осознает, что этот парадокс будто раскрывает внутри ее какое-то пространство, будто образ, бесконечно отражающийся в двух зеркалах, напротив друг друга.

– Как это нехорошо с моей стороны, – сказала женщина, Лайла, голосом, совершенно оторванным от реальности, будто доносящимся с другой планеты. – Я совершенно забыла о приличиях. Ева, я хочу тебя кое-кому представить. Это наша новая подруга.

Она умолкла с пустым взглядом.

– Дани, – с трудом сказала Сара.

– Наша чудесная новая подруга Дани. Ева, спроси, как она поживает.