Принц Али-Томáс вежливо рассмеялся: «Нам нужно повернуть сюда».

Они прошли на огороженный двор, вымощенный красной, зеленой и белой плиткой. Сингалютская долина – обширная извилистая ложбина под крышей – полнилась влажной дымкой, теплом и золотистым светом. Всюду, насколько мог видеть глаз, горные склоны были изрезаны уступчатыми террасами, разделенными зелеными изгородями различных оттенков. На дне долины пестрели высокие холщовые павильоны, шатры, ларьки, палатки.

«Конечно же, – говорил принц Али-Томáс, – мы надеемся, что вам и вашим „участникам“ понравится Сингалют. Общеизвестно, что для того, чтобы импортировать товары, нужно экспортировать какую-то продукцию. Мы хотели бы способствовать положительной реакции покупателей на товарный знак „Сделано в Сингалюте“, отмечающий местный батик, туземную резьбу и наши лаки».

Они сели в небольшой экипаж с эмблемой рода Сингалютов и почти бесшумно поехали по площади. Мерфи с облегчением откинулся на глубокие, мягкие, прохладные подушки: «Ваши таможенники исключительно озабочены поисками оружия».

Али-Томáс благодушно улыбнулся: «Мы предпочитаем мирный, упорядоченный образ жизни. Может быть, вам знакомо такое понятие, как „адак“?»

«Не припомню».

«Мы привезли это слово – точнее, этот принцип – с древней Земли. Адак – это распорядок жизни, ритуал, определяющий каждое действие. Но в то же время мы унаследовали от предков страстный темперамент. Поэтому, если непреклонный адак препятствует непреодолимой эмоции, возникает внутренний конфликт – время от времени приводящий к убийству».

«В состоянии амока?»

«Совершенно верно. Поэтому для всех будет лучше, если у безумца, охваченного амоком, не окажется под рукой никакого оружия опаснее ножа. Иначе он успел бы убить двадцать человек вместо того, чтобы зарезать одного».

Экипаж катился по узкому бульвару, заставляя расступаться толпу пешеходов, как лодка, рассекающая носом морскую пену. Местные жители мужского пола носили белые шаровары и короткие открытые жилеты; на женщинах не было ничего, кроме шаровар.

«Красивый народ!» – заметил Мерфи.

Али-Томáс снова удовлетворенно улыбнулся: «Не сомневаюсь, что Сингалют позволит вам заснять прекрасную, вдохновляющую программу».

Мерфи вспомнил наставления Ховарда Фрэйберга: «Волнующие трагедии! Секс! Тайны!» Фрэйберга мало интересовали красота и вдохновение. «Надо полагать, – как бы между прочим заметил Мерфи, – у вас устраивают немало любопытных фестивалей? Позволяющих любоваться колоритными танцами? Уникальными обычаями?»

Али-Томáс покачал головой: «Напротив! Мы оставили суеверия и поклонение предкам на Земле. Местные жители – мирные мусульмане, редко предающиеся праздничному веселью. Может быть, именно этим объясняются нередкие случаи приступов амока – и сджамбаки».