– Начинаю полагать, что вы были правы, Купер. Ну ладно, я пошел!

Он спрыгнул на утрамбованную почву и уже направился к хижинам, когда внезапный окрик Ирен заставил его обернуться.

– Вон они, Бернар! Идут!

Огромная стена, которая окружала площадь, с внутренней стороны не была «слепой»: в ней на различной высоте были пробиты окна. Прямо напротив носа летательного аппарата отворились две узкие двери. Одна втянулась в стену; в открывшейся тенистой дыре что-то двигалось. Прикрыв глаза ладонью от солнца, Ривьер попытался всмотреться в этот мрак. Там колыхались беловатые формы, тотчас же вызвавшие в памяти морлоков из уэллсовской «Машины времени». Его палец лег на спусковой крючок автомата, но неизвестные существа, продвигаясь, уже вышли на яркое солнце, и тягостное впечатление испарилось, сменившись полнейшим ошеломлением. Не менее изумленный, чем сам Ривьер, Купер вскрикнул с пилотского сиденья:

– My God! They are angels![34]

В своем волнении он даже перешел с интерлингвы на родной английский.

Три существа, приближавшиеся к Бернару, были невероятно красивы: худощавые и волнообразные, они отливали тысячью различных цветов и оттенков. В целом они выглядели человекоподобными; изящная голова, обрамленная длинными золотистыми волосами, выражала благородную величественность и в то же время безграничную нежность. Глаза были большими и голубыми, кожа – поразительно-белой, рот – маленьким и очень красным. Переливчатость им сообщала одежда – грациозно развевавшаяся на ветру длинная туника, под которой иногда проглядывали небольшие, хорошо развитые ноги. По всей видимости, два мужчины и одна женщина.

Она-то и подошла к Бернару и, улыбнувшись, мягким и плавным, словно птичья трель, голосом произнесла несколько слов. Наплевав на все правила, оставив оружие в салоне летательного аппарата, Ирен и Купер тоже спустились на землю. От этих существ исходило такое ощущение приветливости, доброй воли, что сама мысль об опасности или вероломстве казалась совершенно нелепой. В глубине сознания Бернара слабый голос заговорил было о капитане Куке, которого съели аборигены, но, быстро отчаявшись, умолк.

«Ангелы» жестом предложили проследовать за ними. Все вместе вошли в длинный голый коридор с гладкими белыми стенами, по широкой винтовой лестнице поднялись на верхний этаж, и наконец оказались в просторной комнате: свет проникал в нее через окно, выходившее на огромный внутренний двор. Обстановка состояла из низеньких диванов, длинного стола с короткими, но пропорциональными ножками, гобеленами из восхитительной красновато-коричневой, с золотистым отливом ткани и пейзажами – увидев самый невыразительный из них, любой земной художник обезумел бы от зависти. Один из их хозяев бросил длинный заливистый призыв. Появилось существо с подносом, на котором стояли кубки, полные красной жидкости.