– Ты уверена в этом? – спрашивает он.

– Я должна попробовать. Пожалуйста, позаботьтесь о Саенго. Я доверяю вам ее жизнь.

Он протягивает руку и сжимает мое плечо.

– Даю тебе слово, что позабочусь о ней. Удачи. Сирша.

– Мне она определенно понадобится.

– Мы увидимся снова. Когда все будет позади, мы отправимся в Бирт. Будем смотреть, как швартуются корабли, поучаствуем в забегах дрейков и будем есть сахарные сливы, пока не надоест.

Я улыбаюсь, радуясь, что уже слишком темно, чтобы принц увидел печаль в моих глазах. Я не умею верить в надежду, мои победы всегда были заработаны тяжким трудом.

– Да защитит вас Соколиная воительница, – говорю я.

– Да укажет тебе дорогу Старуха-демоница, – отвечает он, повторяя старинную молитву Пяти Сестер. Я не произносила ее с самого детства, однако теперь повторяю за ним, и наши голоса сливаются в один во тьме: – Да наделит необходимым Мать-змея. Да принесут удачу Близнецы. Не оставляй веру в Сестер, и будешь благословлен.

Я поднимаю руку в знак прощания и увожу Яндора в сторону тьмы Мертвого Леса. Яндор ворчит и пятится назад, сопротивляясь.

– Пожалуйста, дружок. Мне нужно, чтобы ты был смелым. Я бы не стала просить о таком, если бы дело не было чрезвычайно важным.

После брыканий и нескольких сердитых вздохов он все-таки опускает голову и идет в лес. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на принца Мейлека, который исчезает во мраке поместья. Мне придется верить в то, что с Саенго все будет хорошо, что принц сделает все, что в его власти, чтобы остановить сестру и не допустить начало войны.

А потом я снова поворачиваюсь вперед, фокусирую все свое внимание на мраке, который меня окутывает. Мы отправляемся на юг, двигаясь вблизи берега ручья. Вода кажется черной, однако над головой есть тонкая полоска, где ветви расступаются, и просачивающегося сквозь них лунного света достаточно, чтобы осветить мне дорогу.

Какое-то время деревья вокруг нас молчат. Мне интересно, чувствуют ли они, кем я являюсь, или же опасаются меня точно так же, как я опасаюсь их. К счастью, мы скачем слишком быстро, чтобы ветки успели нас поймать. А корни слишком тонкие в такой близи к воде. Однако Яндор не может скакать галопом вечно.

Деревья начинают ворчать, скрежет лопающейся коры разносится у нас за спинами. Яндор встревоженно фыркает. Я делаю все, что в моих силах, чтобы успокоить его, чтобы убедить и его, и себя в том, что нужно оставаться смелыми. Тени вокруг будто бы становятся гуще, мечутся от ветки к ветке, отчего их очертания становятся нечеткими. Очевидно, это игра лунного света и нашей скорости.