Наконец, Мэтью поднял голову и посмотрел на нее.

– Вот и вся история, Корделия. Это и есть мой секрет. Знаю, ты меня теперь презираешь, и я это заслужил. Я даже не могу просить тебя о молчании. Поступай, как считаешь нужным. Я все пойму.

Корделия отбросила покрывало и села прямо. Мэтью наблюдал за ней со страхом – возможно, решил, что сейчас она вышвырнет его из дома. Но она порывисто протянула к нему руки и сжала в объятиях.

Она услышала его прерывистый вздох. От него пахло снегом, мылом и шерстяной тканью. Он не шевелился, застыл, как манекен, но она все равно обнимала его и не хотела отпускать.

– Корделия, – хрипло прошептал он, наконец, и опустил голову ей на плечо.

Она с силой прижала беднягу к себе, чувствуя, как бьется его сердце, погладила шелковистые волосы. Она обнимала его так, как ей хотелось бы, чтобы ее саму обнимал Джеймс в том коридоре рядом с Оссуарием.

– Ты должен простить себя, Мэтью. Ты ведь не желал зла матери, – ласково сказала она.

Не отрываясь от ее плеча, он издал какой-то звук, похожий на рыдание. Корделия невольно подумала об Алистере. Конечно, он не мог знать, какие последствия имели его злые слова, но и Мэтью тоже не мог знать, что будет после применения зелья. И тогда она подумала, что они в чем-то похожи, хотя ни тот, ни другой ни за что не признались бы в этом.

– Мэтью, – настойчиво продолжала она, – ты должен все рассказать матери. Она простит тебя, и тебе больше не придется нести этот груз в одиночку.

– Не могу, – прошептал Мэтью. – Сейчас она горюет о потере одного ребенка. А после того, как я скажу ей, она будет горевать об утрате двоих детей – ни она, ни отец никогда не простят меня.

Он поднял голову, отстранился от девушки.

– Спасибо тебе. За то, что не отвернулась от меня. Поверь, это для меня много значит.

Корделия молча сжала его руку и отодвинулась.

– Теперь, когда ты выслушала меня и знаешь, что я наделал, – сказал Мэтью, – ты, возможно, перестанешь думать, что недостойна Кортаны. Ты не могла бы совершить ничего такого, чтобы заслужить ненависть, даже со стороны неодушевленного предмета. – На его лице появилась усмешка, не имевшая ничего общего с прежней лучезарной улыбкой. Видно было, что ему совсем не весело.

– Значит, что-то не в порядке с мечом, как говорит Алистер, хотя… – Она умолкла и задумчиво посмотрела в лицо Мэтью. – У меня появилась мысль. Нужно кое-что проверить, но это должно остаться между нами. Если я попрошу тебя съездить со мной кое-куда…

Он хитро прищурился.

– Разумеется, я готов выполнить любое ваше желание, госпожа.