Последовала долгая пауза.

– Ну хорошо, попробуй, – сказал Джесс.

Вид у него был неуверенный, щеки раскраснелись; Люси знала, что это не настоящий румянец, и в его жилах не течет кровь, но все равно немного воспряла духом. Другие призраки не краснели, не дрожали от холода, к ним нельзя было прикоснуться. Джесс отличался от них.

Она села удобнее. Она была ниже ростом, и сейчас, когда они оказались рядом и она положила руки ему на грудь, она чувствовала себя маленькой девочкой. Она могла смять ткань его рубашки, под рубашкой чувствовалось мускулистое тело.

– Джесс, – негромко заговорила Люси. – Джесс Руперт Блэкторн. Я приказываю тебе дышать. Приказываю вернуться в свое тело. Живи.

Он резко втянул ртом воздух. Люси никогда не слышала, чтобы призраки так делали, и считала, что это невозможно; и сейчас у нее голова закружилась от счастья. Его зеленые глаза распахнулись, он схватил ее за плечо – сильно, почти причинив ей боль.

– Приказываю твоей душе вернуться в тело, – повторила она. – Живи, Джесс. Живи.

Его глаза почернели. Внезапно у Люси перехватило дыхание, она почувствовала, что проваливается куда-то во мрак. Света не было – нет, где-то вдалеке виднелся неверный свет, падавший из открытой двери. Она тщетно пыталась схватиться за что-нибудь, чтобы остановить падение.

Джесс. Где же Джесс? Она ничего не видела во тьме. Она подумала о Джеймсе: неужели такое с ним бывало, когда он попадал в серое царство? Неужели он тоже испытывал это кошмарное, страшное чувство невесомости?

Джесс! Она протянула к нему руки – она каким-то образом чувствовала, что он рядом. Сначала вокруг были лишь тени, туман, но потом она нащупала что-то материальное. Чье-то запястье. Рука вырывалась, дергалась, но Люси не отпускала ее – да, действительно, это была человеческая рука. Они падали вместе. Она подумала, что, если будет держаться крепко, то сумеет спасти его, как Джанет спасла Тэмлейна в старинной шотландской балладе[47].

И вдруг Люси поняла: здесь что-то не так. И это ощущение мешало ей дышать, давило на сердце. Тени, окружавшие ее, превратились в извивающихся, рычащих монстров – тысяча демонов, порождений мрака. Потом перед ней возникла какая-то преграда, нерушимая, непреодолимая, как будто она очутилась у врат Ада. То, что она держала в объятиях, вдруг покрылось острыми шипами, которые кололи, жалили ее; она разжала руки…

И рухнула на какую-то твердую поверхность, больно ударилась. Застонала, перевернулась, подавляя рвотные позывы.

– Люси! Люси!

Над ней склонился Джесс; лицо его было искажено ужасом. Она не сразу поняла, что лежит на полу своей спальни. Должно быть, она свалилась с кровати.