От неожиданности Алистер потерял дар речи и тупо смотрел на гостя. Томас, подобно своим безмозглым друзьям, ходил без шляпы; его волосы, на которых таяли снежные хлопья, потемнели и слегка завивались от влажности. Черты лица были на удивление правильными и даже тонкими для такого крупного человека. Нет, слово «крупный» едва ли подходило ему. Оно не могло передать грации его движений. Он был высоким, но, в отличие от других высоких мужчин, держался прямо и уверенно. У него была совершенная фигура, насколько мог вспомнить Алистер – трудно было судить о его фигуре сейчас, потому что он был в плотном пальто.

Томас откашлялся и, пристально глядя в лицо Алистеру темными глазами, произнес:

– Я пришел сказать, что сожалею о смерти твоего отца. Мои соболезнования.

– Спасибо, – прошептал Алистер. Он знал, что нельзя так пристально разглядывать Томаса, но не мог отвести глаз. Впрочем, это уже не имело значения. Не сказав больше ни слова, Томас развернулся, спустился с крыльца и зашагал прочь.

– Что ты сделал с моим позолоченным гребнем? – спросила Люси.

Джесс, развалившийся на ее постели в позе, совершенно неподобающей призраку, ухмыльнулся. Он удобно устроился среди подушек и выглядел весьма довольным собой. Когда он появился, Люси сидела в халате за письменным столом и от испуга посадила кляксу на рукопись. Джесс, со своей стороны, как будто бы обрадовался тому, что сумел застать ее врасплох.

– Спрятал в надежном месте, – сказал он. – Эта вещь напоминает мне о тебе, когда я остаюсь один.

Люси подошла и села на край кровати.

– Возможно, тебе следует чаще являться мне по ночам.

Он прикоснулся к ее распущенным волосам. Иногда Люси мечтала иметь такие же кудри, как у Корделии, блестящие шелковые косы цвета багровой осенней листвы или солнечного заката. Но Люси достались от матери обычные каштановые волосы.

– В таком случае ты лишишься возможности встречаться по вечерам с друзьями, а мне бы этого не хотелось, – ответил Джесс. – Насколько я понял, вы весело проводите время. С другой стороны, – добавил он, нахмурившись, – очень жаль, что я не смог сказать пару слов этому джентльмену эпохи Регентства, докучавшему тебе на днях. Мне не нравится, что ты встречаешься с другими призраками.

Люси рассказала ему об убийствах, о происшествии на фабрике, о разговоре с Филоменой. Умолчала она лишь об услуге, оказанной призраку с пулевой раной в груди. Люси почему-то казалось, что Джессу это не понравится.

– В чем дело? – спросил Джесс. – Мне кажется, тебя терзают черные мысли.

Когда Люси вернулась из дома Корделии, дядя Габриэль, тетя Сесили и Кристофер окружили ее и забросали вопросами о Карстерсах. Люси чувствовала себя слишком усталой и отвечала односложно, но разговор с Джессом – это было совершенно иное.