Я пьяно побродил по лагерю, потом устремился к источнику – вымыть лицо.

Под луной и при чистом пустынном небе фонарик не требовался. Я ходил этим маршрутом уже раз сто за последние недели и знал на нем каждый куст, каждый прутик, каждый булыжник под песком. Купол Сердца нависал сверху. Листва потрескивала на легком ветерке.

Тут я споткнулся и рухнул плашмя. Обернулся – ничего. Такое ощущение, что палая ветка ожила под ногой… Змея? Песок лежал совершенно пустой в лунном свете, ближайшее укрытие – за несколько метров. Может, шипохвост заснул прямо в песке? Нет, только не на ночном холоде.

Я доковылял до воды, окунул руки, ахнул – вода оказалась ледяная. Ничто летом в пустыне не может быть таким холодным. Я выдернул руки из воды: на пальцах тихо похрустывал лед. Ну, я хотя бы себе это не придумал – там и правда мороз.

Хорошо. Я плеснул в лицо, открыв навстречу воде глаза. И промоет, и разбудит, пусть даже насильно. Когда холод забрался под веки, я снова ахнул и стиснул зубы.

Потрясши как следует головой, я вытер с лица воду и лед. Некоторое время ничего не было видно за пеленой влаги, только справа расплывалось яркое пятно луны, потом оно почему-то поехало, закрутилось звездной спиралью у меня перед глазами, заняло все поле зрения, снова поплыло, утвердилось центром ровно посередине и упало… Я полетел лицом вниз в леденящую воду и сразу вскочил от шока на ноги, едва сумев заставить грудную клетку продолжать дыхательные движения.

Дрожа, я сделал шаг назад. Луна снова светила справа, там, где и должна была. Неподвижная вода посверкивала отражением; вверху дыбилось Сердце.

По поверхности скользнула рябь.

Что-то было в воде – в темноте под скалой.

Какая-нибудь аборигенная крыса? Или кролик пошел поплавать? Да у него там задница нафиг отмерзнет… Я нервно хохотнул и попятился еще на несколько шагов.

Следующая волна выплеснулась на песок и замочила мне ноги. Я отбежал, оглянулся. Бассейн источника был всего метров двадцать в поперечнике, ночь стояла безветренная – откуда могла взяться метровая волна до самого берега?

Но девушка была отсюда, это я, по крайней мере, знал. Она специально поймала пулю, чтобы спасти воробья. Она выкапывала мертвых животных и раскладывала их перед моей палаткой и явно считала себя защитницей этого места. Я вернулся в лагерь и взял ее на руки. На полпути до источника бицепсы устроили агонию, и я переложил ее в пожарный захват – на плечо.

Инь и ян. Свет и тьма.

С телом на плечах, так что голову мне нагнуло вперед, я не видел воды, пока не оказался от нее в паре шагов… а дальше я покачнулся, замер и в ужасе уставился на то, что открылось моим глазам.