— Эй-эй-эй! — грозно поднял кулак Бабай. — Я те дам, «будь она». Базар фильтруй!

— Простите, — понуро промямлила лошадь, шевельнув обвислыми губами, и обречённо двинулась вслед за обезьянкой к поджидавшему их грузовому такси.

— Во дела! — присвистнул Ильдарчик.

Вновь поёрзав на голове тюбетейкой, он подтянул штаны, смачно сплюнул на асфальт и только потом повернулся к Мише.

— Кажись, приехали, Навигатор. Начинается заварушка. Смотри, не отставай. Погнали!

— Но… — начал Миша, попытавшись что-то спросить, однако Йокарный Бабай уже нёсся во весь опор к стоянке такси прямо через площадь, запруженную толкущимися в заторе автомобилями.

Навигатору ничего не оставалось, как устремиться в нужном направлении. И он побежал.

Только через подземный переход.

* * *

Удивительные картинки порой рисует наше воображение. Если бы человеческая природа однажды изменилась, и на свет явился некто Человек Всемогущий, который занялся бы планомерным воплощением в материальные образы всех своих мечтаний и грез… Интересно, обрадовался бы он полученному результату? Или двинулся б рассудком от созерцания собственного внутреннего мира?

И слава Богу, что вопреки многочисленным ныне домыслам (а порой и утверждениям), мысль — субстанция всё-таки нематериальная. Нет, миллиарды персональных преисподних, впрочем, столько же личных, и все, как одна, весьма сомнительного качества — это усжас. Причём, вовсе не тихий.

С другой стороны, человек обыкновенный, привыкший жить в аду собственных переживаний, несомненно легче переносит ад окружающей его действительности. Скажите, какое дело какому-нибудь среднестатистическому трамвайному кондуктору до какого-нибудь цунами в каком-нибудь же Пхукете? Ну, кроме зрелищного интереса?

Миша, который, бодро шагая по жизни, на этом ходу нередко конструировал те или иные места и ситуации — возможные, конечно же, теперь с большим трудом, но и плохо контролируемым страхом представлял собственный внутренний мир. Да, в проекции. Погрузившись в пространства, созданные мыслями девчонки, он до сих пор не ощутил того неизвестной природы счастья, которое испытывает практически любой путешественник, созерцая невиданное, пересекая параллели и меридианы, меняя часовые пояса. Чудовищный мир, построенный беспредельным воображением Дарии Аль-Заббар, вызывал разные эмоции. Нет, не всегда резко отрицательные, но совсем уж приятных, увы, отчего-то не было.

Вот и теперь, распахнув высоченные, но на удивление лёгкие ворота в бальный зал, сильнее всего он чувствовал тошноту, подступившую к горлу.

Сама девчонка стояла прямо перед ним. Шагах в пяти.