Нда… Что-то уж больно лёгкая победа.

Хм… А победа ли?

Плевать. Главное, всё обошлось.

Девчонка долго не шевелилась. Так и стояла с закрытыми глазами. К смерти приготовилась? Ну-ну. Жди её теперь.

Миша, собираясь спрятать клинок в ножны, кинул на них взгляд и обмер. Вместо плашек, обёрнутых в чёрную кожу, на поясе висело настоящее произведение искусства. Золото, драгоценные камни, тонкая резьба по слоновой кости… Да и сам палаш сейчас выглядел иначе. Тонкий длинный меч. Лёгкий, ручка эбенового дерева, великолепная гарда. Жаль, гравировка эта дурацкая никуда не исчезла. «Panasonic. Made in PRC». Навигатор аж поморщился. Как-то дёшево. На таком-то оружии. Не находите?

Справа почувствовалось движение. Лёгкое. Миша посмотрел на девчонку. Та стояла с открытыми глазами и смотрела на аэроплан. В себя-то пришла? Или… как это говорят? Нужно время?

— Тебе здорово повезло, путешественница, что сегодня среда, — спокойно сказал Навигатор.

Дария повернула голову. Но смотрела пока диковато. Словно только что очнулась. Может, так оно и было? Мордашка ничего так, приятная. Носик тоненький, губки бантиком. Глаза красивые, глубокие. Только какие-то не слишком живые. Или просто печальные? Господи! Ну откуда такая вселенская тоска? Ответь, Тебя спрашиваю!

Несерпимо захотелось ей чем-то помочь. Хоть воодушевить немножко. Для начала-то. А?

Миша ободряюще улыбнулся, подмигнул и сказал. Просто и весело:

— Среда — это неплохо. Для нас, во всяком случае. Тут все говорят, что необратимые явления происходят только по четвергам, которые случаются далеко не каждый год.

И тут же смутился.

Твою ж маму! Необратимые явления… Попроще-то выдать ничего не мог?

— А в-вы… кто? — прошептала девушка.

— Я? Так этот, которого вы ждёте, — ещё больше смутившись, ответил Миша. — Навигатор, короче.

— Навигатор? — переспросила Дария, переводя взгляд с Мишиного лица на его грудь.

Что она там увидела? А, чёрт! Компас!

— Он самый, — кинул Миша. — Приборчик в тему, правда? Теперь не заблудимся… Надеюсь.

— И я… Надеюсь, — отозвалась девчонка.

— Надежда умирает последней, — услышали они из-за спины знакомый голос. — Много болтаете. А мне почему-то кажется, что радоваться пока рано. Вон, смотрите!