Доктор вздохнул и рухнул в кресло.
– Я сделал что мог. Этот прут повредил половину внутренних органов. Печень заживет, но селезенку, почки и часть кишечника нужно заменить. На то, чтобы их напечатать, уйдет день, если не два. Воробей сейчас спит, ей надо восстановить силы. Хва-Йунг около нее.
– Может быть, лучше погрузить Воробья в криосон? – предложила Нильсен.
– А может быть, у нас и не будет другого выхода, – добавил Фалькони.
Доктор поднял руки, растопырил пальцы.
– Можно, но лучше бы этого не делать.
Фалькони вернулся к переговорам (что-то насчет корабля медуз, доступа гражданским и возможности состыковаться со станцией «Мальперт»), а Кира вновь сосредоточилась на дополненной реальности.
Она понимала, что приближается к цели. Пролетая мимо виртуальных изображений звезд, вращаясь так и эдак в поисках знакомых очертаний, она время от времени чувствовала укол узнавания. И эти вехи вели ее вовнутрь, в центр, туда, где звезды жались друг к другу…
– Проклятье! – Фалькони с размаху ударил кулаком по приборной панели. – Они не пускают нас к «Мальперту».
Кира на миг отвлеклась, покосилась на него:
– Почему?
Безотрадная улыбка мелькнула на его губах.
– Как ты думаешь, почему? Потому что все медузы в этой системе висят у нас на хвосте. Но что «Мальперт» предлагает нам делать? Больше нам некуда лететь.
Она облизала губы.
– Скажите военным, что мы обнаружили на корабле медуз жизненно важную информацию. Потому за нами и гонятся. Скажите им… это вопрос космической безопасности, на карту поставлено само существование Лиги. Если и после этого нам не позволят пристыковаться, назовите мое имя, но если обойдется без этого, буду благодарна.
– Ну, хорошо, – проворчал Фалькони. Он снова включил связь и произнес: – Мне нужен офицер связи на «Дармштадте». Да, знаю, он занят. Дело срочное.
Кира понимала, что военные так или иначе выяснят правду о ней и о Кротком Клинке. Но трубить о себе на всю планетную систему не считала нужным, пока этого можно было избежать.
К тому же едва военные и руководство Лиги узнают, что она еще жива, у нее почти не останется выбора – совсем не останется, честно говоря.
Чтобы отделаться от тревожных мыслей, она вновь сосредоточилась на карте и постаралась отрешиться от происходящего вокруг. Это ведь в любом случае ей неподконтрольно…