– Я…

– Давай расскажу. Армия принимает всех желающих, лишь бы соответствовали элементарным требованиям. То есть на одном конце спектра – люди, для которых перерезать другому глотку не труднее, чем пожать руку. А на другом конце – настолько робкие, что и мухи не обидят. Армия учит и тех и других применять насилие. А еще – подчиняться приказам. Морпех, прошедший подготовку, не протыкает плохих парней, даже когда ему ломают нос. Это – несоразмерное применение силы. Проделала бы ты такое в военно-космическом флоте, самое малое предстала бы перед трибуналом – это если бы ты или весь твой отряд не погибли после такого финта. Ссылаться на нервный срыв – отмазка. Гнилая отмазка. Нельзя распускать нервы, когда на карту поставлены твои и чужие жизни. Насилие – инструмент. Не больше и не меньше. И пользоваться им надо так же осторожно, как… скальпелем хирурга, например.

Кира чуть иронично изогнула бровь:

– Ты рассуждаешь скорее как философ, чем как боец.

– Думаешь, все «котики» – идиоты? – Воробей усмехнулась, но тут же к ней вернулась серьезность. – Хороший солдат – непременно философ, не хуже священников и профессоров. Приходится, когда все время имеешь дело с вопросами жизни и смерти.

– Ты побывала в боях, когда состояла на службе?

– О да. – Она посмотрела Кире прямо в глаза. – Ты считала галактику безопасным местом, и, с одной стороны, по большей части так оно и есть. До вторжения медуз вероятность получить рану или погибнуть в столкновении была ниже, чем в любой другой исторический период. Но, с другой стороны, в сражениях участвует – и погибает – больше людей, чем когда-либо прежде. Соображаешь, почему так выходит?

– Потому что людей сейчас гораздо больше.

– В яблочко. Процент снизился, а абсолютные числа растут. – Воробей пожала плечами. – Так что да, мы побывали в боях, и не раз.

Кира наконец отхлебнула свой челл. Горячий, богатый оттенками, оставляющий пряное послевкусие, похожее на корицу. Живот снова заболел, и она машинально его потерла.

– Пусть так. Но я все равно не понимаю, как ты поможешь мне контролировать «скинсьют».

– Контролировать его я, может, тебя и не научу, но я, вероятно, научу тебя контролировать саму себя, а это почти то же самое.

– И времени у нас мало.

Воробей похлопала себя по груди:

– Это у меня мало времени. А у тебя времени пропасть, пока мы все будем дрыхнуть в крио.

– Я тоже бо2льшую часть этого времени просплю.

– Бо2льшую. Но не всю напролет. – На лице ее вспыхнула и тут же пропала улыбка. – Вот тебе шанс, Наварес. Сможешь практиковаться. Сможешь добиться большего. Разве не этого мы все жаждем? Достичь лучшего, что в наших силах.