– Пожалуй, мне понадобится помощь, – задумчиво проговорил Петрам и, набросив на плечи один из сложенных плащей, спустился в холл.

Вечер уже успел укутать улицы легким полумраком, однако лекарь надеялся, что найдет кого-нибудь из купцов на ближайшем базаре. Если же нет – следовало заглянуть в пару таверн, пользующихся у них особой любовью. Петрам рассчитывал напроситься в попутчики к одному из них, рассудив, что вряд ли приезжие торгаши останутся в Денпорте надолго. Деньги, как известно, любят тишину и покой.

Накинув капюшон на голову, Петрам отворил дверь и замер, едва не вскрикнув от испуга.

5.

– Погоди, не так быстро, приятель. Для тебя есть работенка.

Прямо перед Масти, улыбаясь во все зубы, стоял Весельчак – одна из любимых шавок Магнуса. От одного его вида у Петрама похолодело в животе. Разочарование и обида тут же наполнили душу. Как же все это было не вовремя! Выйди он из дома пятью минутами раньше…

Однако Весельчак пришел не один. Левой рукой он бережно поддерживал девушку, буквально утонувшую в складках плаща, который был ей явно не по размеру. Петрам сумел рассмотреть лишь несколько прядок ее золотистых волос, которые выбились из-под глубокого капюшона. Все остальное скрывала тень под плотной тканью.

– Эй, приятель! Очнись! – Весельчак помахал свободной рукой перед глазами лекаря. – У меня тут очень важный клиент, которому срочно нужна твоя помощь. Может, впустишь уже нас? Где твое гостеприимство? Там же, где и врачебный долг?

– Послушай, – Петрам замялся, – сейчас неподходящее…

– Да ладно тебе, – беззаботно перебил Весельчак и, отодвинув лекаря с прохода словно портьеру, провел женщину в дом.

Незнакомка прихрамывала на правую ногу и явно не могла передвигаться самостоятельно. Такую боль могло вызвать что угодно: начиная от банального растяжения и заканчивая переломом. От характера травмы зависело и то, сколько времени Петрам мог потратить на помощь. Он тоскливо посмотрел на тускнеющее небо и беззвучно выругался. В лучшем случае он успеет обойти пару таверн, да и то если решится выйти из дома после наступления темноты.

– Ладно, – Петрам обреченно вздохнул и захлопнул дверь, – только быстро. У меня на вечер срочное…

Слова застряли в его горле, словно острая кость. Потрясенный и сбитый с толку, Масти простоял не меньше минуты, не решаясь не то что пошевелиться – просто закрыть все еще распахнутый рот. А все потому, что гостья соизволила-таки сбросить капюшон с головы.

– Ну что, насмотрелся, старик? А теперь возьми себя в руки и принимайся за работу.

– Моя госпожа… – непослушным языком промямлил лекарь и неуклюже поклонился.