А потом Уилл добрался до лесной полосы и увидел Боухилл.

Фермерский домик между холмами, в стороне от деревни, где они с мамой жили прежде, был разрушен. Крыша обвалилась. Дверной проём зиял чёрным прямоугольником, сквозь который с воем проносился ветер. Тропинки заросли. Природа потихоньку отвоёвывала себе это место.

Уилл направился к строению и вдруг ударился ногой о бревно. Сваленные кучей дрова поросли мхом. От узнавания по спине побежали мурашки… Это была та самая вязанка хвороста, которую он выронил, когда услышал первые крики и побежал к дому. Юноша судорожно вздохнул и посмотрел на поле за зданием – то самое место, где мама…

Теперь приходилось идти по открытому пространству, но вокруг не было никого. Да, незваного гостя мог увидеть тёмный часовой на холме – маленькую точку, которая отделилась от деревьев и направлялась к строению. От этой мысли сделалось не по себе. Внутренне Уилл знал, что Саймон был здесь – прямо за домом, на том клочке земли, где пролилась кровь матери. Теперь требовалось лишь дойти туда. Шаг, другой… вновь погрузиться в те последние мгновения. Свет в глазах убитой мерк, когда она смотрела на сына в последний раз… Её одежду покрывали красные пятна, дыхание сбивалось.

«Дай мне слово, Уилл…»

Что-то хрустнуло под ногой – странный неожиданный звук, словно наступил на щебёнку. Юноша посмотрел вниз.

Земля была совершенно чёрной – угольные формы рассыпались в прах под сапогами, а обгоревшая земля расходилась широким кругом, напоминая кострище.

«Бойтесь мёртвой травы».

Ужас обуял Уилла. Обернувшись, он увидел Оставшегося. Жуткое бледное лицо находилось так близко, что можно было разглядеть тончайшие тёмные вены на шее, тянувшиеся ко рту. Рука полуживого мужчины в чёрной латной перчатке потянулась к противнику… Юноша ударил по кисти мечом. Клинок бессильно звякнул о металл, и Уилл резко отступил.

Он помнил, как эта перчатка тянулась к нему там, на болотах, и ощутил прилив холодного ужаса. «Нельзя позволять Оставшимся дотронуться до тебя», – говорил Джастис. От одного-единственного касания зелёные листья увядали, засыхали прямо на глазах. Но сейчас всё было страшнее – существо находилось слишком близко. Казалось, юноша чувствовал вкус смерти, и с каждым шагом Оставшегося трава чернела, а всё, к чему он притрагивался, обращалось в тлен и прах.

Оно потянулось к Уиллу, схватилось за его меч и дёрнуло на себя. Юноша запаниковал, зная, что одного касания противника будет достаточно, чтобы плоть начала заживо разлагаться. В следующий миг пальцы в латной перчатке сомкнулись на горле.