Кестель снял блузу и рубаху, вытащил из-за пояса ножик, провел острием по татуировке на правой руке.

– Мозаика там, но я не имею понятия о том, как ее вынуть. Разве что так …

Кестель проколол кожу на краю татуировки и воткнул нож в мышцу, зашипел сквозь зубы, надавил сильнее, подцепил острием и вытянул наружу первый элемент. Его форма совпадала с вытатуированной на коже над ним. Кестель отложил нож, двумя пальцами ухватил за торчащий край и потащил. Кровь стекала по руке, пачкала пальцы.

– Вот и номер один, первый из чертовой семерки, – вытерев заливающий глаза пот, с усилием произнес Кестель.

Боль можно было терпеть. Кестель творил со своим телом и горшее.

– Дальше, – спокойно велел Бон.

Кестель снова взял нож в левую руку и снова всадил в мышцу правой руки.

Так, одна за другой, снаружи оказались все части мозаики.

По правой руке кровь лилась ручьем, левая тоже была целиком в крови, но на столе лежали все семь элементов. Выглядели они невзрачно: семь высохших и пожелтевших обломков кости причудливой формы, замызганных кровью и обрывками мяса.

Кестель знал их формы по татуировке на руке. Если бы внимательно ее рассмотрел, то давно бы понял, что в руке сидит больше частей, чем кажется. Хотя седьмой, вернее первый элемент, был еще невзрачней прочих, и его часть татуировки выглядела, скорей, уродливой язвой на коже, а не частью рисунка.

Кестель невесело рассмеялся.

– Вот и все. А я столько раз умирал, чтобы их добыть… Надеюсь, они и в самом деле то, что тебе нужно.

– Посмотрим, – сказал Бон.

Он взял один элемент, вытер об одежду, затем взял второй, тоже очистил и соединил с первым. Потом Бон задумался на минуту, взял третий и попробовал в нескольких положениях, чтобы лучше присоединить к двум первым.

Бон знал, как сложить мозаику, – и складывал.

Молодая женщина наблюдала за ним, но то и дело украдкой поглядывала на распоротую окровавленную руку Кестеля. Тот подумал, что, наверное, не слишком-то разумно дразнить кровью драконов, поэтому напялил рубаху. Та мгновенно намокла и прилипла к ране, кровавое пятно росло с каждой секундой. Тогда Кестель надел плащ, тоже немедленно промокший.

Кестель глядел на кровь и думал о том, что все, наконец, завершилось. Уже много месяцев раны так не кровоточили. Раньше кровь быстро густела, так же быстро останавливалась, пропадала, раны затягивались.

Магия в теле угасает. Кестель ощутил облегчение.

Он еще глядел на кровь и размышлял, когда Бон сообщил:

– Готово. Это она.