Тирта не знала, что он сделал с пленным мальчиком. Алон не издал ни звука, и она больше не ощущала его прикосновения. Должно быть, он отступил в свое убежище.

– Что-то он не торопится отвечать, господин! – через некоторое время произнес Герик. – Можно испробовать парочку способов…

– Тихо! – Это прозвучало достаточно резко, чтобы заставить умолкнуть даже Герика с его скрытым сопротивлением.

Двое рядом с ней застыли, словно связанные. Тирта почувствовала где-то глубоко внутри прикосновение к своей почти погребенной сущности, всплеск Силы, способный, возможно, уничтожить того, кто воспримет его в полной мере, по своей воле или по принуждению. Маленькая тень – бандит так и держал ее за плечи – чуть заметно шевельнулась. Безвольно свисавшие руки потянулись к Тирте. Сила накатывала все сильнее – ее подпитывало ликование.

Потом раздался неистовый крик, исступленный и странный; так мог бы кричать человек, кидающийся в бой, когда его захлестнула жажда крови и смерти. За плечом стоявшего мужчины появилась еще одна тень. Тирта отчетливо видела ее. Это была птица, возникшая из тела сокола!

Стоявший рядом с ней мужчина отступил на шаг. Одна его рука соскользнула с плеча Алона, и мальчик обмяк и осел на землю, словно бы полностью обессилев. Теперь он лежал поперек Тирты, такой же неподвижный, как и она сама; его мокрые от дождя волосы скользнули по ее лицу. Но Тирта не думала, что он мертв, – или ни жив ни мертв, как она сама.

Птица села на плечо Алона и, вытянув длинную шею, уставилась ей в глаза. Нет, не птица! Это снова была та голова, то лицо, которое она, терзаемая болью, видела на Ястребином Утесе!

Птица смотрела ей в глаза всего мгновение – или это лицо смотрело на нее. Потом она развернулась к человеку-тени и снова выкрикнула имя:

– Нинутра!

Человек крикнул в ответ, – а может, позвал на помощь, просил поддержать его в борьбе, которая, как он боялся, сделалась неравной?

– Ранэ!

Он словно спровоцировал птицу. Та злобно зашипела и прыгнула с тела Алона на мужчину, который попытался вздернуть мальчика на ноги. Тирта не видела, как птица нанесла удар, но услышала крик боли, а следом – ругань. Мужчина больше не стоял между нею и огнем, и она слышала другие крики, на разные голоса. Похоже, птица билась с несколькими противниками.

Алон так и остался лежать, где лежал. Тирта не ощущала его тяжести; его голос доносился до нее едва различимым шепотом, который то и дело заглушали крики и шум со стороны.

– Они дерутся. Птица пролила кровь. Но лорд кого-то призвал, и к нам придут другие. И кто-то еще идет следом. Час вот-вот пробьет. Держись, Тирта, держись, ничего еще не решено.