– В меня попали, – тихо говорит он. – Последний взрыв. Осколок угодил прямо в брюхо. Я ненадолго отрубился, но, как видишь, очухался.

– Погоди. – Я поднимаюсь на деревянных ногах. – Пойду поищу доктора Заубер.

– Не нужно, она мне ничем не поможет. – Он замолкает, и его тошнит кровью.

– Может, все-таки дадим ей шанс?

– Останься, Маркус. Не хочу быть один.

Я сажусь рядом с другом и обнимаю его за плечи. Я чувствую, как он дрожит, как уходит из него жизнь. Мой выжженный мозг пытается свыкнуться с мыслью, что Балларда скоро не станет и он уже не скажет ничего такого, что могло бы застать меня врасплох, не покажет миру средний палец.

– Я хотел увидеть, как все закончится, всего нескольких часов не хватило, – шепчет он.

– Могу я тебе чем-то помочь, Крис?

– Я вколол себе морфий. Но все равно, блядь, больно. – Он снова плюет кровью.

Он кладет голову мне на плечо и умирает. По телу пробегает короткая судорога, и оно безвольно обмякает. Я держу его еще несколько мгновений, целую вечность, и, мягко отстранив, прислоняю к ограждению. Все, кого я любил, все товарищи и командиры, которые были мне близки, уплывают во тьму.

Небо над нами темнеет. Ночи в пустыне Саладх прекраснее, чем где-либо еще. Я жду, когда на небосклоне начнут мерцать звезды, посылая нам тайные знаки. Мне хочется, чтобы ночь забрала всех прежде, чем это сделает чужой корабль. Я смотрю на часы – до старта остается только девять часов, а Эстер молчит как проклятая.

Прошло три часа после обстрела. База пуста, никто за мной не пришел. Осторожно поднявшись, я долго обхожу ее вокруг, стараясь не споткнуться на обломках и изуродованных трупах. Я даже не наклоняюсь, чтобы проверить, кто погиб, – трупу все равно не поможешь, а если я упаду, будут проблемы с тем, чтобы встать. Приходится следить также за ямами в земле и острыми предметами, повсюду подстерегающими неосторожного путника.

Хуже всего выглядит «Кавказ» и то, что осталось от ворот. Никто из часовых не выжил. Палатка продырявлена и частично присыпана землей, в крыше склада зияет черная дыра, а от здания командования осталась только половина. Как я и думал, душевая исчезла бесследно, а лаборатория обрушилась.

Не пострадала лишь медсанчасть. Стекла из окон вылетели, но само здание неплохо держится. Два «кераста» сгорели, зато бочка с топливом, плотно обложенная мешками, пережила бомбардировку. Защита выглядит не лучшим образом – часть ее дырявая, словно сетка, и сползла с цистерны, продолговатые металлические очертания которой виднеются под мешками. В следующий раз может не удаться.