Хотя Джек и собирался избавиться от значительной части нажитого неправедным путем богатства, в его планы определенно не входило раздать все и остаться без штанов. Может, это пошло бы на пользу его душе, но никак не его будущему, и к тому же было бы явно глупым поступком. У него имелись запасы в одиннадцати банковских ячейках одиннадцати городских банков — дополнительная подушка безопасности на тот случай, если деньги за фальшивой перегородкой вдруг станут недоступными, в общей сложности четверть миллиона. На швейцарских счетах лежало четыре с лишним миллиона, гораздо больше, чем ему требовалось. Ему очень хотелось раздать половину своего богатства за две-три недели, после чего взять паузу и решить, что он сделает со своим будущим. Может быть, он раздаст даже больше половины.

В воскресенье, в половине четвертого, он отправился в город с портфелем, набитым деньгами. Все лица незнакомцев, которые в течение восьми лет казались свирепо-враждебными, теперь представлялись ему живыми символами надежды и ослепительных возможностей. Все до единого.

На кухне Блоков стоял запах кофе и горячего шоколада. Потом к нему добавился запах корицы и теста для выпечки — это Фей достала из морозилки упаковку булочек для завтрака и сунула их в духовку.

Пока остальные сидели за столом, Доминик продолжал обзванивать людей, которые зарегистрировались в мотеле в ту особенную пятницу.

Он дозвонился до Джима Джестрона: им оказался фотограф из Лос-Анджелеса, который тем летом объездил весь запад, снимая для «Сансет» и других журналов. Его тон, поначалу дружелюбный, сделался заметно суше, когда Доминик поведал ему свою историю. Если специалисты по манипуляциям промыли Джестрону мозги, то они добились такого же успеха, как с Фей Блок. Фотографа не мучили сны, не донимали проблемы. Рассказ Доминика о промывке мозгов, сомнамбулизме, никтофобии, одержимости луной, самоубийствах, паранормальных ощущениях Джестрон счел болтовней человека с сильно расстроенной психикой, прямо сказал об этом и повесил трубку.

Затем Доминик позвонил Гарриет Беллот из Сакраменто, у которой проблем было не больше, чем у Джестрона. Она рассказала о себе: пятьдесят лет, не замужем, преподает в школе, интерес к старине Запада появился у нее в молодости, когда она работала в Аризоне. Каждое лето она отправлялась в путешествие по старым обозным тропам, посещая старые форты и древние индейские поселения. Ночевала обычно в своем маленьком кемпере, но иногда позволяла себе снять номер в мотеле. Беллот говорила как одна из тех приятных, преданных профессии, но строгих учительниц, которые не терпят никаких глупостей от своих учеников; не стала она терпеть их и сейчас. Когда Доминик заговорил о фантастических вещах, вроде полтергейста, она бросила трубку, как до нее Джестрон.