Тюремщики Ксейна снова промыли его раны и, не снимая наручники, вытащили его из камеры. Они собирались жестоко наказать его за нарушение правил, но при этом хотели оставить его в живых. А это означало, что они сделают всё возможное, чтобы он смог выдержать эти три с лишним сотни ударов. Выдержать до конца.

От одной только мысли об этом ноги Ксейна подкосились, и Стражам волоком пришлось тащить его за собой, пока он снова не смог стоять самостоятельно.

«Возможно, я умру здесь», – сказал он себе. Скорее всего, не в этот день и не на следующий. Но тело может не выдержать такого наказания.

«Это не имеет значения, – внезапно подумал он. – Я всё равно был бы уже мёртв».

Живодёр убил бы его, если бы Стражи не пришли на помощь. Но сейчас он не знал, как к этому относиться. Он знал лишь, что жизнь, о которой он мечтал, будущее, которого так желал, и воспоминания, которые хранил как драгоценные сокровища в своём сердце на протяжении долгих месяцев пребывания в Бастионе… Всего этого больше не существовало.

А была только ложь, глупая и жестокая ложь.

Они вышли на площадь, и Ксейн на мгновение остановился, поражённый.

В сероватом свете зари он видел всех курсантов Бастиона, выстроенных в идеальные шеренги. Здесь были бригады обеих дивизий. Ксейн никогда не видел, чтобы на плацу собиралось столько людей, ведь курсанты Серебряной Дивизии тренировались всегда отдельно, по ту сторону разделявшей их стены.

Но сейчас все они были там, все сто одиннадцать курсантов со своими инструкторами, все капитаны и командиры. Они пришли, чтобы посмотреть, как дезертир получит триста тридцать три удара плетьми.

Никто не повернулся, чтобы взглянуть на Ксейна, хотя некоторые и покосились на него, когда он проходил мимо.

Пройдя в сопровождении двух Стражей по живому коридору между Золотой и Серебряной Дивизиями, Ксейн вышел к деревянному помосту в конце площади.

Юноша попытался найти глазами подразделение Сумрак, но никого из знакомых не было видно. Внезапно он с тревогой подумал, смогли ли его товарищи благополучно вернуться в Бастион после его неудачного побега?

Он считал это само собой разумеющимся, но что, если это было не так?

Ксейна заставили подняться на помост, на котором был установлен вертикальный столб чуть выше него ростом. Следом за ним поднялись капитан Салакс и инструктор Ульрикс.

Ксейн не видел инструктора с того самого утра, как тот попрощался с ними у дверей Бастиона, посоветовав ребятам постараться не умереть во время манёвров.

На мгновение он вдруг почувствовал внезапное желание извиниться перед Ульриксом, броситься ему под ноги, сорвать с себя рубашку и, может быть, тогда вместо жестокого наказания, которое его ждало, получить обычное… Пусть даже восемнадцать ударов.