После несостоявшейся панихиды Гроссе, как и обещал, привез Клару к себе домой.

- Айрис, – сказал он застывшей в дверях экономке. – Отныне Клара будет жить здесь, со мной. Надеюсь, вы сумеете найти общий язык в те короткие промежутки времени, что будете вынуждены лицезреть друг друга.

Смерив свою новую хозяйку откровенно враждебным взглядом, экономка выдавила с трудом:

- Добро пожаловать, мэм.

Гримасоподобная улыбка на отчужденно-холодном лице Клары красноречивее всяких слов дала понять ей, что надеждам ее хозяина не суждено сбыться.

- Мы ужасно голодны, Айрис. Покормите нас как можно скорее, – сказал Гроссе, сделав вид, что не заметил этого поединка взглядов. – И еще: Завтрак подадите нам к десяти.

- Почему так поздно, Эрих? – поинтересовалась Клара, когда они остались вдвоем. – Разве мы не идем в клинику?

- Нет. Мы едем за Гроэром.

ГЛАВА 38

ГЛАВА 38

Внимательно следя за дорогой, Глоссе время от времени тревожно поглядывает через зеркало на Клару и Гроэра, разместившихся на заднем сидении машины. Лицо Клары не выражает ничего. Глаза и щеки Гроэра пылают.

Он весь – клубок напряженных мускулов, сгусток разноречивых эмоций. Его сердце бешено колотится оттого, что не может вместить в себя столько впечатлений одновременно: Теснота и замкнутость железного салона, дверцы которого захлопнулись за ними как капкан. Звериное урчанье неизвестно где прячущегося мотора. Неизведанная, вселяющая животный страх скорость. Безумная мечта, давно превратившаяся в навязчивую идею, обретшая наконец реальность: его везут в Большой Мир, к Людям!

Он то резко оборачивается назад, бросая ликующий взгляд на ненавистное, навсегда покидаемое им пристанище, то всем существом устремляется вперед – к долгожданному Будущему. Впрочем, вопреки его ожиданиям, ничего сверхестественного снаружи не происходит. Опаленные солнцем рыжие горы, пустынная дорога, да теряющийся в дымке океан. Будто в целом мире они одни.

Зато черноокая женщина, обжигающая, как огонь в камине, сидит рядом. Так близко, что, вертясь от окна к окну, он постоянно задевает ее – то рукой, то коленом, то бедром, отчего внутри у него все сладко замирает.

Оторвав взгляд от монотонных пейзажей, Гроэр бесцеремонно и жадно разглядывает Клару – всю сразу и по частям: длинные нервные пальцы с коротко подстриженными ногтями, облегающая бедра бежевая юбка не закрывает острых коленок. Две перламутровые пуговочки тонкой белой блузки растегнуты на груди. Он устремляет алчущий взгляд в приоткрывшиеся врата, но натыкается лишь на проступающие из-под кожи ключицы и грудину. Заостренный, воинственно выставленный вперед подбородок, выгнутые луком брови – как стража, охраняющая чувственный рот и эти умопомрачительные, неправдоподобно огромные глаза. Нет, настоящий океан не тот, что равнодушно плещется вдали, он в ее глазах – опасных и бездонных, как ночные воды.