– Я его не брошу, слышь, Бать? – попятился к снежной кайме Гаврила. – Вы ж его оставите здесь! Чтоб собаки жрали! Как Стаса! Как Юрка! Че, нет, что ли?

– Челюстью хлопни! – двинулся вперед Петр.

– Назад! – Евсей до хруста сжал переносицу, подцепил и утер сукровицу о штаны. Шваркнул в траву бесполезные уже очки и слепо прищурился. По перламутровому снегу вдаль тянулась путаными стежками хитрая вышивка. – Скажи им, Гаврила. Я уже знаю, и остальным скажи, не майся!

Сухопарый Гаврила будто стал шире в плечах.

– То ж брат мой, братцы. Кровный. Не пачкайтесь. И меня не пачкайте. Как братуха прошу.

Мало кто заметил, как Григорий зашел со спины, положил руку на плечо.

– Кнут убери, – шепнул он на ухо.

Евсей кашлял долго. Долго дрожащими руками доставал ситцевый платок, долго марал его кровью.

– Ты, Гаврила, старый воин, – убрал в карман формовки замаранную тряпку Евсей, – правила знаешь. Если пойдет дальше – все на тебе.

– Спасибо, Батя, – шепнул Гаврила.

Через семь широких шагов по снегу Егорка упал ничком. В тишине было слышно, как хрустнул под его телом наст.

14 Лица

14

Лица

– Лучше? – вопрос у Евсея получился пресным.

Егор поднял на командира глаза. Парня мелко трясло, но взгляд его был уверенно тверд.

– Паскудно, Батя. Будто стружки железной в кровь сыпанули. Но я дойду.

«Что же ты такого успел натворить за свои неполные двадцать? – подумал Евсей. – Что сделать такого страшного? Откуда черпаешь силы на этой дороге?»

– Дело – дрянь. – Григорий подошел тихо. Евсей вздрогнул и повернулся к своему младшему. – У этого супермена еще и самопалы есть с картечью. Убойная штука, хоть и галькой заряжена. Он и вправду мент? Тебе Юрок что сказал?

Евсей отхлебнул водки из горлышка, протянул бутылку Егору. Утер губы, подышал на кончики пальцев и процедил: