Выходило три к двум, и спрашивать у остальных Евсей не стал.

– Значит, пойдем за ментом, – подытожил он. – Пять минут. Оправиться – и ходу.

Прежде чем закинуть за спину рюкзак, Егор пристально посмотрел на брата.

– Я Олю видел, – проронил он. – Нашу Олю, – голос Егора задрожал. – В том платье, в котором ее схоронили. То, с высоким горлом, чтобы…

Гаврила отвел глаза.

– Это тебе с недосыпа привиделось, Егор. Так бывает.

15 Коровник

15

Коровник

Длинное приземистое здание коровника на краю заснеженного поля выглядело затаившимся хищником. Косые лучи утреннего солнца с натугой пробивались через призму Колпака и красили в кирпично-лимонный глухие бревенчатые стены. Туман скользил меж колосьев невесть когда посеянной пшеницы, вился у фундамента, и от этого казалось, что здание живет, дышит, и уже и не здание это вовсе, а гигантская рептилия, выбравшаяся из реки на кручу; древняя ящерица, в напряжении приникшая к земле – готовящаяся к атаке, ощетинившаяся гонтом просевшей кровли и уже раскрывшая пасть черным проемом упавших ворот. Следы беглеца исчезали в ее темной глотке.

– Я б на его месте тут засаду сделал. – Петр вставил в рот сигарету и чиркнул спичкой. – Там же как в тире. Встал бы в дальнем конце и пошмалял всех.

– Может, обойдем и разом вдарим? – Григорий покосился на припорошенное снегом поле. Ровные ряды одинаковых, словно отлитых по одному слепку колосьев уходили за горизонт по обе стороны от входа в коровник.

Евсей покачал головой. В сердце третьего круга посреди бесконечных снегов любой шаг с проторенной кем-то тропы грозил вечным скитанием.

– Стойте здесь. – Евсей снял «глок» с предохранителя и двинул к дверному проему.

Метра за три до порога его нагнал Егор:

– Батя, давай я.

Евсей хотел было спустить собак на молодого, но, натолкнувшись на упрямый взгляд, передумал.

– Руками там ничего не трогай, Егор Гаврилыч, – прижался Евсей спиной к шершавым бревнам. Взял на изготовку пистолет.

Егор кивнул и шагнул внутрь. Сделал пару шагов и охнул – стойла в коровнике были заняты. Целя кривыми рогами в Егора, стояли по обе стороны прохода мертвые коровы, пялились ввалившимся глазницами, белели костями сквозь прорехи в обтянувших скелеты шкурах. Егор утер выступивший разом пот и на ватных ногах пошел дальше.

Проход заканчивался у двери, прислоненной к косяку. Сквозь небольшую, в ладонь, щель виднелся обрыв и далекий, укутанный туманом левый берег реки.