Глава 13. Снова никто
«Не забывай смеяться в лицо опасности, Юна Горст. Мы ещё встретимся,» — пообещал бесплотный призрак, мелькнув остаточным воспоминанием. Он оторвался от земли, вылетел из Церемониального зала сквозь зелёный купол и воспарил над огромным комплексом Кроуницкой королевской академии. Белый, как сам туман северной столицы и такой же прозрачный, он метнулся к угловатому замку, обогнул сосны и пролетел под облачным мостом. Сверкнув фиолетовой вспышкой, как икша, призрак мгновенно растворился в свете, что пробивался сквозь мои закрытые веки.
Дилижанс накренился и подпрыгнул, вытряхнув меня из кошмара. Приятная дремотная истома разлилась в неподвижном теле, убаюкивающий мерный звук парового транспорта напомнил о доме. Я не спешила вскакивать, лишь слегка приоткрыла глаза.
Обтянутая мягкой бордовой тканью скамья походила скорее не кровать, чем на сиденье для пассажиров, шёлковая подушка ласкала щёку, а над дверью звенели хрустальными каплями подсвечники. Подсвечники в дилижансе! Приснится же такое!
Я приподнялась на локте и осмотрелась. Плотные шторы с золочёной бахромой покачивались от быстрой езды. Они прикрывали окна экипажа, и я лениво отодвинула тёплую, нагретую солнцем ткань. Яркий свет хлынул в глаза, и я сощурилась с непривычки. Когда же снова распахнула веки, то обомлела. То, что мерещилось за окном убеждало в том, что я всё ещё сплю: яркие, насыщенное краски выглядели искусственными. Пронзительно-голубое небо, белые стайки пушистых облаков и глубокая лазурь воды. Здесь не было ощетинившихся обрывистых горных хребтов Галиофских утёсов, заснеженных скал и серых вод Холодного моря. Местное море или, вернее сказать, океан плавно переходил в длинную полосу пляжа, мягкими линиями очерчивающего водную гладь. А вдоль её края — белый прибрежный песок, то тут, то там окрашенный в розовые пятна. Не земля — изысканный десерт. Словно в стакан сливок добавили густого киселя и пару раз махнули ложкой. Но это был совсем не кисель: берег усыпали плоды тарокко, упавшие с аккуратных невысоких деревьев. Вдоль побережья раскинулись апельсиновые рощи. Насыщенная зелень листвы резко контрастировала и со светлым пляжем, и с невозможно прозрачным морем, и даже с дрожащим, пронизанным солнечными лучами воздухом. Оранжевые шары фруктов же и вовсе казались детскими мячиками. Переспевшие, лопающиеся от сока, они напитывали воздух стойким ароматом. Солоновато-цитрусовый вкус проникал через нос прямиком на язык и разливался лакомством.
На оконное стекло сел жёлтый жук. Я потёрла глаза. Что это? Не явь и не живая природа, а картина с пёстрого гобелена в гостиной нише?