— Ну давайте, твари, — я резко развернулась, надеясь напугать решительностью икша.

Само собой, твари были слишком тупыми, чтобы уловить угрозу в моём голосе, а видеть они меня просто не могли, поэтому ни на мгновение не задержались у входа.

Первый напоролся на Кааса сам, словно только за этим и приблизился. Со втором тоже не возникло проблем, — я успела всадить остриё в раскрытую пасть, и этого хватило, чтобы угомонить вечный голод. К сожалению, мой азартный запал закончился, и третий икша всё никак не хотел подыхать, с несвойственной для зубастика ловкостью уворачиваясь от каждого удара. Может, он был особенно сообразительным, но, скорее всего, я просто сильно устала. Оставшиеся двое уродцев повисли на мне, и я буквально рухнула, как мешок с картошкой, поскользнувшись на липкой крови.

Схватила свободной рукой ногу икша и откинула его подальше, стараясь посильнее жахнуть о торчащий хрупкий кристалл. Помогло ненадолго, уродец быстро вернулся и сиганул сверху, клацнул челюстями у моей щеки. В ушах зазвенело, перед глазами мелькнули острые зубы, я попыталась позвать на помощь, но только глухо засипела. Схватила тварь за горло, но пустая магическая память очень невовремя дала о себе знать слабостью во всем теле. Резкая боль пронзила предплечье, и сознание помутнело.

Зря всё-таки я отправила банду к выходу. И зря не зашла к Джеру перед вылазкой… Может, никогда его больше не увижу.

Не разибрая пространства и оберегая глаза, я слепо махала оружием, надеясь на удачу. «Давай, Каас», — молила я, рассчитывая не то на случайное попадание кинжала, не то на сверхъестественную помощь мёртвого друга.

Когда мир приобрёл чёткость, я увидела огромную пасть, раскрытую прямо у моего горла. Дёрнула повреждённой рукой, чтобы закрыться, но она отказалась слушаться, угодив в крепкие тиски. Троллье дерьмо!

Я зажмурилась и глотнула побольше воздуха, как перед погружением в глубину. Не успела ни выдохнуть, ни застонать, ни подумать о происходящем. Короткий свист — и острые зубы мягко и как-то нежно скользнули по черному пауку, словно икша хотел меня поцеловать.

«Это всё», — оформилась короткая мысль, и я застыла.

Попыталась отрешиться от грядущей боли.

Странно, но я совсем не боялась. Даже жаль… Хотелось напомнить о себе ментору ещё разок. Увидеть мозайку счастливых моментов и подумать о том лучшем, что со мной случалось. И посмеяться в лицо уже не опасности, а самой смерти.

Медленные секунды сменяли друг друга.

Боли не было, и жизнь всё никак не проносилась перед глазами. Образ Джера закрывался кровавыми кругами и бешеным ритмом сердца, и даже раскаяние в отважной глупости запаздывало. Я бы решила, что остановилось само время, но липкая слюна текла шее, и это нестерпимо щекотное ощущение было главным и единственным, что меня беспокоило.