— На войне бывают случайные жертвы, а мы на войне, — бормотал Каас. — Доберёмся до приюта. Он не мог ошибиться, просто не мог. Он сам тебе всё объяснит. Объяснит, почему умер твой ментор.

— Но он жив, — я выдернула руку и снова потрогала шею. — Мой ментор жив!

Чёрный паук, казалось, в этот раз сам погладил мои пальцы свои прохладными лапами. Я со всех ног бросилась к Джеру по скользкой от дождя земле. Поскользнулась, упала, встала и снова побежала, не отпуская знак соединения. Он был жив, это точно. Ему нужна была помощь. Я осторожно наклонилась к ментору, прислонившись к его щеке, чтобы согреть, укрыть от дождя. Только, кажется, я сама была ледяной от ужаса.

— Не бойся, прекрати бояться, — зашептал мне на ухо Джер, хватая рваным дыханием воздух.

Я обрадовалась, услышав его голос. Мой ментор жив!

— Прости меня, прости… я не буду бояться никогда, больше никогда, — я торопилась со словами. — Только выживи, пожалуйста. Мы с тобой ещё столько не успели.

Глупая, глупая, глупая маленькая Юна! Зачем я это говорю? Конечно, он выживет.

— Очень многое, — тихо рассмеялся он.

— Ты ещё должен взять меня на выездные занятия, магистр Десент! — выпалила я первое, что пришло в голову. — Ты обещал, помнишь?

Я накрыла рану ладонью, пытаясь сообразить, как лечат такие повреждения. Тёплая кровь забилась под рукой, запузырилась сквозь пальцы. Дурной, предательский стон сорвался с моих губ. Надо чем-то перевязать.

— Конечно, возьму, Юна, — Джер попытался усмехнуться, но закашлялся. — Мы ещё побегаем по этим склонам. Съездим в гости к Сирене. Побываем в Лангсорде, на его фигурных мостах. И в болотистом Астрайте. Ты ведь хочешь увидеть Квертинд, Юна?

— Хочу, очень хочу, — слишком быстро согласилась я. — Но только с тобой. Ты сам мне его покажешь!

— Я тоже хочу этого, — признался он, всматриваясь в хмурое небо. — Когда-нибудь посетим Фарелби, и ты научишь меня ловить рыбу.

— Не верю, что ты чего-то не умеешь, — я попыталась улыбнуться, но вырвался только жуткий всхлип, который чуть не перешёл в поток слёз.

Тяжёлые дождевые капли падали всё чаще, угрожая разразиться настоящим ливнем. Я оторвала рукав от своей сорочки, скомкала и прижала к ране. Кровь не остановилась, и я зарычала от досады.

— Я тоже в это не верил, — Джер стал бледным, почти белым, как туман Кроуница.

— Нет! — я надавила сверху ладонью. — Ты не умрёшь! Ты не заслужил такой смерти! Только не ты!

Слёзы душили меня, но я не плакала. Конечно, Джер не умрёт. Если я заплачу — признаю непоправимое. А я не собиралась его признавать. Я не отдам Джера ни богам, ни судьбе, ни смерти. Нет. Это мой ментор.