— Я убила Кааса, — медленно проговорила я, с трудом поворачиваясь к Джеру. — Я теперь никогда не смогу уснуть.

Мне хотелось, чтобы до него дошёл смысл моих слов, он ведь всегда понимал больше, чем я говорила.

Сейчас говорить мне было трудно и я не могла выразить словами свое убожество. Я стала предательницей, не заслуживающей существования тварью. Я хотела убить Кирмоса лин де Блайта, потому что он был истинным злом, но разве теперь я имела право судить его?

Веки налились чугуном, едва не выдавливая глаза из глазниц. но я смотрела на ментора чёрного паука, пытаясь найти у него прощение для себя. Во взгляде Джера снова мелькнуло что-то странное, совсем новое, тяжёлое и напряжённое. Я даже не успела разобрать, одобрение это или осуждение, только растерянно моргнула и тут же провалилась в глубокий сон без единого сновидения. Возможно, я даже умерла.

Глава 26. Тиаль новой надежды

Глава 26. Тиаль новой надежды

Горячая ладонь легла мне на грудь. Великолепное, ласковое тепло разлилось благодатной негой по моей коже, забралось внутрь. Воздух наполнил лёгкие, и я как будто заново обнаружила себя в собственном организме, вернулась домой после долгого путешествия.

— Джер, — прошептала я сразу, как только ощутила язык.

Горло стянуло сухостью, но лежать было мягко и удобно. Дух мой плыл в сонной дремоте, и я пошевелила пальцами, чтобы вспомнить и осознать своё тело. И тут же подоспел разум, обрушивая на меня свежие воспоминания. Горное плато на чёрном вулкане, стонущая земля, тяжёлый ливень. Смерть и… смерть. Убийство. Я убила Кааса.

— Нет! — вскинулась я, надеясь, что всё это было сном.

Я резко села и открыла глаза, но почти ничего не увидела — в них мгновенно потемнело. Голос сел, поэтому сама себя я не услышала. Сильные руки уложили меня обратно в постель и накрыли одеялом. Картинка постепенно стала проясняться, явив мне обеспокоенную магистра Калькут.

— Физически она здорова, — заключила целительница, нависнув надо мной своим подбородком. — Я не чувствую никаких повреждений. Но у неё сильное истощение — должно быть, этот выродок вмешался в её магическую память кровавой магией. Не знаю, сможет ли она теперь творить заклинания. Бедная девочка, да смилостивится над ней Девейна.

Я ошарашенно повела глазами, пытаясь понять, о чём говорит магистр и почему в моей комнате так много людей. И почему я сама в моей комнате. Бедная девочка — это я?

— Юна! — Сирена кинулась на меня, придавив к кровати. — Я же тебе говорила держаться от него подальше! Какой подонок! О Вейн, я не спала всю ночь, боялась, что ты перестанешь дышать.