Если, – думал он иногда в оптимистическом настроении, которое по мере приближения роковой даты охватывало его всё чаще, – две реальности как-нибудь хитро объединятся в одну, в Вильнюсе должно резко увеличиться число приличных кофеен. Не представляю, как всё это устроено, но уж их-то точно с собой заберу!

Он и правда понятия не имел, что происходит, когда реальность объединяется со своей несбывшейся вероятностью. В своё время не потребовал у Стража Порога подробностей, не до того ему тогда было, лишь бы выстоять и вернуться, а там хоть трава не расти. Впрочем, – примирительно говорил он себе, – вряд ли объяснения что-нибудь изменили бы. А может, она объясняла, да я пропустил? Нечем мне это было знать, некем запомнить. Невозможно человеческой головой такие процессы вообразить.

И теперь его грызли сугубо практические вопросы: что исчезнет, а что останется? Мне же, – вдруг понял он, – не всё равно! Что на что поменяется? Мои нынешние знакомые будут жить как ни в чём не бывало, или исчезнут, уступив место своим двойникам? Или нет никаких двойников, потому что несбывшаяся вероятность это примерно как сон? Сновидец один, а события наяву и во сне происходят разные, иногда даже путаешься, где что. Вот бы оно так перепуталось, чтобы наяву оказались все наши кофейни. И кстати, с искусством здесь всё-таки сильно получше – вместо нашей магии, что ли, оно?

В общем, очень хотел утащить с собой в настоящую жизнь кофейни и галереи. Был уверен, что для этого достаточно желания и любви, но на всякий случай дарил бывшим ученикам и девчонкам-кураторам свою керамику, то ли откуда-то зная, то ли просто сочинив для собственного успокоения, что сделанные его руками вещицы сработают, как – ну, допустим, что амулеты. Как безумный чёртов входной билет.

Идея керамических талисманов как входного билета в новую, настоящую жизнь сперва была просто одной из множества шуток для сугубо личного пользования, которые, даже если очень захочешь, никому не расскажешь, не объяснишь. Но к началу двадцатого года она вдруг перестала казаться шуткой и захватила его целиком. Досадовал, что это случилось так поздно, сколько там времени осталось до ноября. Но всегда лучше сделать немного, чем вообще ничего.

Сдал партнёрам дела в кофейнях, отменил все заказы, которых сейчас, как и все предыдущие годы, было больше, чем в человеческих силах исполнить в срок, и засел за работу – вручную склеивать будущий мир. Целыми днями лепил, обжигал, раскрашивал, а ночами рыскал по городу и устраивал тайники. Прятал причудливые керамические фигурки в щелях, под мостами, среди камней, в древесных корнях, в подъездах, на крышах, в сотнях других укромных, неочевидных мест с непременным строгим напутствием: смотри, не исчезни, чтобы я тебя через год здесь нашёл!