– Хватит, отец, убьешь ведь! Остановись!

Примчавшийся следом за Исааком, Ансель поднял с земли венок, держа его на отлете, словно самую ядовитую из змей.

– Боже правый, воистину дьявольщина!

Уоллес стряхнул с плеча руку мальчишки и оттолкнул Исаака с дороги.

– Господь помог нам изобличить ведьму! Наш долг – быть мечом Господа, разить Сатану, где бы его ни встретили! Доказательств достаточно! Покончим с нею немедля!

Подняв с земли молоток, он двинулся на Абиту, но тут услышал… нет, не услышал, почувствовал странный певучий гул. Не понимая, откуда доносится этот звук, он озадаченно заморгал и с изумлением обнаружил, что гул рождается в его собственной голове.

Гул нарастал.

Выронив молоток, Уоллес зажал уши ладонями: переполнивший череп, гул ноющей болью отдался в зубах, завибрировал во всем теле.

Тем временем Абита, не мигая, глядела на него – глаза полыхают огнем, руки опущены, пальцы глубоко впились в траву. Сомнений не оставалось: это она, она… это ее напев!

Вдруг что-то легонько, будто пальцем ткнули, стукнулось о затылок, чуть ниже волос, а в следующий миг шею пронзила жгучая боль.

– Ай! – взвыл Уоллес, хлопнув себя по загривку.

Пчела…

Вторая пчела ужалила в щеку. На смену двум первым пчелам явились еще две, и еще три, и еще целая дюжина. Слетаясь к Уоллесу со всех сторон, пчелы жалили лицо и руки, пробирались и под рубаху, и в штаны – куда только возможно.

Ослепленный невыносимой болью, Уоллес судорожно замахал руками, с пронзительным визгом пустился бежать, с разгона врезался в изгородь, но столкновения почти не почувствовал. Вновь вскочив на ноги, он без оглядки бросился в лес и помчался, помчался прочь сквозь колючие заросли, подхлестываемый одним только безумным желанием как можно скорее оставить крылатых мучительниц позади.

Входная дверь задрожала под градом нетерпеливых ударов. Отворив двери, его преподобие Томас Картер нос к носу столкнулся с Уоллесом, испепеляющим его полным ярости взглядом. Усеянное багровыми волдырями, лицо Уоллеса страшно распухло. За спиной здоровяка стоял Ансель Фитч с сыном Уоллеса, Исааком, а на дворе столпилось не меньше дюжины прочих жителей Саттона. Не на шутку встревоженные, все они заговорили разом, наперебой. Разобрать что-либо во всем этом гомоне не стоило даже надеяться, но повторявшиеся снова и снова слова «Абита» и «ведьма» проповедник расслышал, да еще как.

«О нет. Только не это, – подумал преподобный Картер. – Только не здесь».

Грудь его словно сдавило железным обручем. Беспорядки, охватившие Хартфорд многие годы назад, он видел сам и прекрасно помнил: с точно такого же кликушества, с поиска ведьм среди соседей все и началось.