– Как ты понял? – спросил тритон. Его голос изменился, словно ему было сложно и больно говорить.

– Мне следовало понять раньше, – сказал Нэй. «До смерти Матута», – мелькнула мысль.

– Все еще хочешь убить тритона?

– Не хочу. Собираюсь.

– Самоуверенный глупец! Человек!

– Где девочка? – спросил Нэй, подбираясь к голосу.

– Ты хотел спросить другое. Жива ли она?

– Где?

Тритон рассмеялся.

– Ты ошибся, – сказал Нэй, – когда сунулся в Полис.

«А девочка – когда пошла поиграть в дренажные трубы».

Нэй чувствовал, что в воде происходит ужасное изменение. Бритоголовый превращался в чудовище. В себя истинного. Вернув хвост, теперь перестраивал все тело. И вместе с человеческим обликом наверняка терял способность к человеческой речи. Что ж – продолжать разговор Нэй не собирался.

Он прыгнул в распахнутую дверь, которая криво висела на единственной зеленоватой петле, выставил перед собой шпагу и пистолет и обвел стволом помещение. Над опасной водой был перекинут переходный мостик.

Нэй шагнул на него и медленно пошел по ребристому настилу. Острие шпаги выцеливало в мутной воде убийцу Матута. В полумраке звонко падали капли. Нэй превратился в обнаженный нерв.

Только инстинкт спас его от неминуемой смерти. Нэй уклонился от вздыбившейся воды, и чудовище пролетело над головой, едва не задев острой кромкой раздвоенного хвоста. Зато достало когтями – извернулось в воздухе и полоснуло по груди. Нэя окатило зловонными брызгами. Пригнувшись, он проскочил вперед, развернулся и увидел, как тритон входит в воду с другой стороны мостика.

Грудь горела огнем, словно по ней провели раскаленной бритвой. Нэй распахнул сюртук и осмотрел рану.

Когти чудовища рассекли грудь на левом соске, кожа висела лоскутами, обнажив мышцы. Нэй выдохнул. Боль была острой – но он обойдется без заклинаний, в которых еще не так ловок и искусен, как его учитель.

Он пошел дальше. Медленно, осторожно. Коснулся клинком мостика – и лезвие призывно заскребло о металл. «Ну же, выходи!»

С невероятной скоростью чудовище вскинулось из воды слева от мостика, но в этот раз Нэй ждал. Специально задержался под низким подволоком. Сделав обманное движение, он по-змеиному распрямился и пронзил чешуйчатое брюхо тритона. Острие шпаги ткнулось в ржавую балку. Страшная тварь тонко завизжала, забилась на клинке, но Нэй удерживал ее в воздухе одной, крепкой как сталь рукой, а другой – разрядил в отвратительную пасть, полную рыбьих зубов, пистолет. Брызнула черная кровь и синеватая слизь. Тварь обмякла.

Нэй выдернул шпагу и отскочил назад. Чудовище грохнулось на мостик и осталось лежать неподвижно.