Он шел все медленнее, а толпа — как ни странно! — замедлялась вслед за ним, касалась его, мягко поторапливала.

Где она? Где-то сзади, среди десятков тысяч других профилей. Если бы он повернул, толпа повернула бы за ним. Хаос только бы усилился. Оставалась надежда, что Марыся знает, кто всех ведет, и что сама его найдет.

Они проходили все новые и новые шлюзы, тоже открытые настежь. Отовсюду выходили люди. Казалось, это никогда не закончится. И тогда он заметил единственные закрытые ворота. Стык.

Толпа напирала сзади. Становилось теснее. Марыся была где-то там, дальше, чем прошлый раз, когда он проверял. Она не пробьется через эти ряды. Вокруг него оставалось минимальное свободное пространство. И уже не он вел толпу, а толпа вела его. Круг из его личных охранников, на которых напирали остальные, повернул в сторону шлюза Стыка. Он должен был идти туда. Если бы он остановился, люди за ним тоже бы остановились, и за ними тоже, но где-то безвольность человеческой массы приобрела бы смертельно опасную густоту. Там была и Марыся.

Он попытался повернуть в сторону свободного пространства. Встретился со стеной тел. Это не его воля, это алгоритм. Он остановился, коснулся ладонью Стыка. Сосредоточился на том, чтобы их не открывать. Сначала Марыся, потом ворота. А потом… возвращение в Варшаву.

Возможно ли создание нового профиля для взрослого человека?

Он понятия не имел, как толпа поведет себя в тесных коридорах. Но и сам переход через шлюз не давал гарантий успеха. Дальше были лифты, следующие шлюзы, бронированные ворота терминала выхода. Путешествие Наверх этой толпы займет недели.

Он закрыл глаза и оперся лбом о холодный металл. Что я наделал?.. Он не помнил, что сказал им с террасы Крепости. Пробел в памяти, открытая рана, существование которой он только что осознал. Как тогда, когда он перестал быть однодневным. Значит, кто-то другой или что-то другое говорило через него. Использовало его рот.

Значит, он тоже закодирован.

Хоть это казалось уже невозможным, толпа сгущалась. Сверху это напоминало замедленную съемку столкновения пластической массы с твердой преградой. Они не остановятся. Будут сантиметр за сантиметром напирать, подходить, толпиться. Пока не начнут умирать, расплющенные прессом собственных тел.

Он сполз вниз, опираясь спиной о ворота, сел на землю и спрятал лицо в ладонях. Глубоко вздохнул и вошел в транс.

Его окружали десятки тысяч галактик, состоящих из светящихся цифр. Он потянулся к ним ко всем и сразу же отпрянул, сжавшись от боли. Это было как удар током. У него не было доступа к ним, он не мог ничего поменять. Каждый единичный профиль открывался, но попытка выбора нескольких одновременно заканчивалась болезненным отказом. Этот фокус получился только раз. А может, перекодировка возможна только в одну сторону?