Охраняемый эмблемами – да, они представлялись мне часовыми – проход затягивали клубы голубоватого тумана, неестественно густого, непроглядного. Я захлопала глазами. Вечернее солнце, косо бросавшее с запада свои лучи, не пробивало этой завесы. За ней я ничего не могла разглядеть, кроме свивающихся облачных змей.

И вдруг впереди что-то мелькнуло. Темная тень на миг вырисовалась на слабо светящейся дымке… Керован! Я ударила Аррен пятками и, когда кобыла рванулась вскачь, закричала ему вслед – поздно! Перед левым столбом с шаром я остановилась, поджидая молодого киога.

– Куда он делся? – Гарет вертел головой, высматривая моего мужа. – Он же свернул за скалу прямо передо мной, а теперь… я его не вижу!

Я указала на голубой занавес:

– Он ушел туда, и нам надо за ним.

Парень отчаянно вытаращил глаза, словно не видел открывающегося прямо перед нами прохода. Я перевела взгляд с мальчика на затянутый туманом проем. Колдовство здесь бросалось в глаза – как же Гарет не видит? Я для проверки указала на вход рукой:

– Вот, разве не видишь? Вот же туман клубится.

Доброе открытое лицо мальчика свело ужасом.

– Чего не вижу, сера? Что я должен видеть?

– Туманную стену. Муж проехал сквозь нее и скрылся. Что видишь ты?

– Только скалу, сера. Клянусь священной конской шкурой моего народа!

Действительно, мощные чары! Разве Гарет сумеет проехать там, где ему видится твердый камень? Ослепившее мальчика наваждение может грозить ему большой бедой. А почему вижу я?

Дав юноше знак оставаться на месте, я подвела Аррен вплотную и устремила сквозь туман мысленный взор и мысленный зов. Но так ничего и не сумела различить, а на мой призыв к Керовану откликнулась та же пустота, что стояла в его глазах со вчерашнего утра.

Я, тронув кобылу пятками, проехала между колоннами. Там не было осязаемой преграды, но я качнулась, едва не упав с седла, и задрожала от накатившего головокружения. Все вокруг менялось, сдвигалось, плавало: тянулись ко мне оскаленные утесы, деревья гнулись и трепетали листьями, как под штормовым ветром, – и в хаосе сливающихся, смешавшихся образов я, ахнув, двумя руками вцепилась в гриву Аррен.

Кобыла удивленно фыркнула и, повернув голову, взглянула на меня с почти человеческой заботой. Ясно было, что с ней все в порядке. Я, закрыв глаза, отбивалась от охранных наваждений. Керован ушел вперед, и я должна была его догнать!

Темные мгновения сменил ласковый покой, отогнавший все страхи. Прикрыв ладонью живот, я ощутила себя такой защищенной, что осмелилась разлепить веки. В глазах еще мутилось, но куда меньше. Отчего это?