Холодные пальцы Гарета вцепились в мою ладонь.

– Керован… – Мой голос с усилием пробивал древнюю тишину. – Кто выстроил этот замок? Чье это все? – Он обернулся, задумчивость стекла с его лица, будто он – впервые за много часов, подумалось мне, – меня заметил.

– Ты не знаешь?

Я начинала уставать от таких вопросов, и в голосе моем, боюсь, прорезалось ехидство:

– Нет, не знаю. Благоволи просветить меня, господин мой!

Он подошел ко мне, взял за плечи, всмотрелся в лицо:

– Это то самое, чего я, по неведению, боялся столько лет. Оно звало меня принять наследство. Я не готов был принять эту часть себя, не утвердившись сперва в своей человечности. Джойсан, Кар Гарудвин был и остается, хотя я не сумею объяснить, каким образом, а просто знаю, цитаделью Ландисла.

8 Керован

8

Керован

В глазах Джойсан, стоявшей передо мной в продутом ветрами зале Кар Гарудвина, мне почудился страх.

– Цитадель Ландисла! – выдохнула она, не отрывая от меня взгляда. – Разве замок может целым и невредимым простоять так долго?

– Может, если он зачарован, Джойсан.

Я и сам растерялся среди чудес этого зала: древних книг, не тронутых временем свитков, глубоко врезанных в камень рун без единой пылинки на них.

– Не будь этих чар, все здесь давно бы стало прахом. Мне кажется… – Я устремил взгляд на кольцо гор за арками окон. – Эта цитадель закрыта для случайных пришельцев и открывается только наследнику грифона.

– Иными словами, он дожидался тебя!

У нее перехватило голос, руки потянулись к моим плечам, но робко, как будто она, забыв обо всем, что нас связывало, боялась отказа.

– Сила… муж мой, это правда. Я чувствую ее в тебе.

Я и сам ощущал вздымающуюся во мне волну – так подступает, вскипая и бурля, охваченное штормом море. Однажды мальчишкой я хлебнул слишком крепкого для меня вина. Тогда у меня вот так же помутилось в глазах и вставали перед ними неясные видения. Знание приходило и уходило, мудрость сменялась невежеством, и от таких перемен мне сделалось не по себе. Я на миг становился кем-то иным – и снова Керованом.

– Знаю.