– Это он… тот самый, – пробормотала она. – Но Кар Рэ Догана больше нет…

– Кар Рэ Доган? – Я впервые слышал это название, но почему-то оно прозвучало знакомо. – Где это? И что это, Джойсан?

Она еще крепче сжала пальцы. По-моему, она и не замечала, что говорит вслух. А встретившись со мной взглядом, сразу потупилась:

– Я… тоже видела сон, Керован. Только ты свой сон увидел наяву вчера вечером, а я – этим утром.

– Что за сон? – встревожился я, вспомнив о том странном колебании склонов среди горных вершин. Тревожный знак. Не нужно быть знатоком магии, чтобы понять: здешние горы купаются в колдовстве, как и вся эта волшебная страна, – что, как не колдовство, могло так надежно разделить восток и запад, Высший Холлак с Арвоном?

– Сон о прошлом, господин мой… Я еще не досмотрела этот сон до конца. На той горе жил когда-то могущественный адепт, маркграф высот, страж границы между древней страной и другой, почти покинутой его народом, – это нынешний Высший Холлак. Люди нашей крови в нем тогда не жили, потому что это было очень-очень давно…

Ее голос стал распевным, как у сказителя, взгляд не отрывался от извилистой тропинки.

– Он знавал Ландисла? – спросил я, заслушавшись, но и начиная все больше тревожиться за нее.

– Не знаю. – Помолчав, она вздрогнула. – Того замка давно нет, а Кар Гарудвин еще стоит. Но, муж, я все больше уверяюсь, что мы попали сюда не случайно. И не просто в поисках дома – есть иная цель, которую я пока лишь смутно угадываю. Может быть, она откроется спустя годы… десятилетия… Я представляюсь себе фигуркой на доске великого игрока – и мне это не нравится.

Я кивнул:

– Мне случалось чувствовать то же самое. Помнишь, что сказал Нивор в тот день, когда мы расправились с Галкуром? Сказал, что тот… Ландисл вложил в меня частицу себя и что однажды мне откроется дорога к Силе – быть может, та же, по которой прежде прошел он… Ты помнишь?

– Да, – тихо ответила она, – но я не забыла и твоего ответа… что ты отказываешься от всех дорог, ведущих к могуществу, что хочешь остаться просто Керованом, лишенным власти и особых талантов…

Я горестно усмехнулся:

– Вы с Гаретом как сговорились попрекать меня моими же словами. Бывает время держать слово, а бывает время от него отказаться. Время выбирать – умом и сердцем. И бывает, что, пока не приспело время, мы не знаем, хорошо ли выбрали или плохо.

Я притянул ее к себе и торжественно коснулся губами лба.

– Ты, Джойсан, настоящая Мудрая – моя отважная жена!

Она неуверенно рассмеялась, опустила глаза:

– Ты меня перехваливаешь, муж. Я бываю и дурой, и трусихой не хуже прочих. Ты сам сказал: случается, что из страха мы отказываемся от нужных и полезных вещей. Правда – обоюдоострый меч. Перед нашим уходом из Анакью Цвайи мне погадала. Сегодня утром я проснулась, слыша в уме ее слова: «Тебе предстоит путь к дому Древней мудрости и вместилищу Древнего Зла. Где теперь двое, станет трое… а там и шестеро против того, кто не от земли…»