– Смотри – Марджори отодвинула в сторону ящик с логотипом «Кранч», за которым скрывался люк; я, увидев его, вспомнил ссору с Эвалин, маму и четвертое сентября, и меня стошнило. Комната завертелась перед глазами, и я не мог понять, то ли я в самом деле это видел, то ли просто был пьян.

Когда она открыла люк, дуновение затхлого воздуха донесло до нас звуки далеких голосов.

Перевалившись через край, я увидел зубчатую лестницу и длинный грязный туннель.

– Ты работаешь на Железке?

Она встала, отряхивая руки.

– Чего?

– Неважно, – пробормотал я. По какой-то причине при виде туннеля у меня по коже поползли мурашки.

– Что это?

– Мы называем их склепами. – Она нашла новый картридж для электронных сигарет и теперь выдыхала запах ароматизированной травки мне в лицо. – Эти туннели тянутся на мили.

– Для чего они нужны?

Она пожала плечами.

– В былые деньки VIP-персоны тайно пробирались по ним между казино и клубами. Они до сих пор иногда так делают. – Она посмотрела на меня. – Но теперь ими пользуются в основном курьеры.

Все мое возбуждение перетекло от головы к коленям, и от этого они размякли.

– Наркотики?

Она рассмеялась.

– А что еще, по-твоему, питает это место? Эти туннели ведут в Денвер. – Она уже собиралась опуститься вниз, но тут заметила выражение моего лица. – Эй! Ты в порядке? – Она выбралась из туннеля и закрыла люк. – Знаешь, я же просто прикалывалась. Я никогда не видела в туннелях ничего, кроме бесплатной выпивки. Серьезно.

Но эта мысль подействовала на мое настроение словно мачете и напомнила мне о Рафиковой, «Прыг-Скоке» и обо всем остальном.

– Честно говоря, я немного устал, – сказал я. – Да, можно и так сказать.

Она долго на меня смотрела. Затем, не сводя с меня глаз, завела руку за спину. Когда она расстегнула молнию, ее платье соскользнуло с кожи с такой легкостью, словно их отделили друг от друга. Бретельки оголили плечи. Кружевные детали на ее декольте расцвели на грудях, оставив их обнаженными, словно семена. Единственная заминка возникла с бедрами – ей пришлось слегка подвигать ими, – и вот она уже стояла передо мной нагая, если не считать узенькой полоски белья и зашнурованных ботинок. Ее кожа в моих руках была теплой и мягкой. Все те мгновения, которые я успел прожить, наполнили собой эту комнату, растворились в жидком холодном привкусе ее губ и ее бедер, тершихся о мои. Единственная вещь, которая помешала мне потерять девственность в своих штанах, это алкоголь (спасибо, Господи, за алкоголь!).

Я остался без штанов. Она взяла его в рот: мой первый минет. Затем стянула нижнее белье до лодыжек, и в последнее мгновение я увидел, что она на меня не смотрит. Ее взгляд расфокусировался, словно она смотрела на сетчатке какой-то старый канал.