– Президент Бернхем-младший, – поправил ее я. Я не был уверен, к чему она клонит, но от ее слов где-то под воротником я почувствовал едва заметный тревожный холодок, как будто что-то острое щекочет мне яремную вену. – Кроме того, мы забыли про Уитни Хеллер.

– Уитни Хеллер, – тихо повторила она. – Козел отпущения…

– Думаю, в этом раунде они нашли нового козла отпущения, – сказал я. – Кроме того, в тот раз война расколола страну на части. Но если Рафикова добьется своего, мы все и навсегда станем ее слугами. – Я попытался рассмеяться, и система перевела это как «эмодзи задыхаюсь-от-непереработанного-пластика». – Думаю, это один из путей к объединению.

– Наверное… – Эвалин все еще хмурилась. Я бы хотел, чтобы мы вернулись к поцелуям, но я не мог взять в толк, как вернуть назад то настроение. Затем она вдруг сказала:

– Ты сказал, что твою мать убили. Как ты думаешь, из-за чего?

Вот и все: все шансы на еще один сеанс симуляции языка – adios, compadre[152]. Я понял, что костер превратился в тлеющие угли, а холод пустыни превратил замерзающий химический воздух в хлопья падающего пепла. Где-то в лагере пронзительная трель хохота взяла самую высокую ноту. Я узнал ознобиновую песню, безумный кайф, который продлится час или около того, прежде чем ударится в страдание. От этого звука по коже побежали мурашки, и я вспомнил темные ночи в пещерах, когда я плавал между сном и явью.

– Нет, – сказал я, внезапно почувствовав усталость и изнеможение. И отчасти некоторое раздражение, оттого что она напомнила мне о стольких печальных историях, тогда как все, что мне было нужно, – это чтобы мне помогли забыться. – Возможно, КС просто пыталась сэкономить на расходах, связанных с ее увольнением. Она продолжала слать жалобы на плотность упаковки груза. Возможно, какой-нибудь богатый кекс упаковывал партии груза с небольшим наваром для своего кармана.

– Возможно, – сказала она. Но было не похоже, что я смог ее убедить. Ее хвост сильно дергался взад и вперед, выдавая учащенное сердцебиение. Но внезапно она оживилась. – Срань господня, – сказала она. – Вот именно. Вот как я могу проникнуть в корпоративную систему. Через КС.

– Ты думаешь, тебе поможет Кадровая служба? – Я едва не выплюнул язык.

– Я не про ту КС. – От волнения ее буквально трясло. Казалось, будто ее шкурку пронзил насквозь электрический ток. Похоже, она совсем меня не слышала. – КСГ, Комитет по содействию гуманоидам, запугивает андроидов, уволенных из-за дискриминации, – сказала она. – У них тысячи и тысячи записей о занятости, и их система такая же неустойчивая, как почва Синопека. Я могу узнать, кто послал тех андроидов, что тебя выследили. И как только я заполучу зашифрованную командную цепочку, мне останется лишь отыскать лазейку…