Мои зубы бессильно сжались…  Ashratt!…  По неписанным правилам, Старейшие всегда оставались на своих местах пожизненно, формально имея возможность добровольно отказаться от чести заседать в Совете Созвездий — но такого не случалось почти никогда.

Что должно было произойти, чтобы Учитель, всегда бывший наряду с Архонтом один из незыблемых столпов Совета, внезапно ушёл на покой, позволив врагам распустить в народ кривые толки о его пошатнувшемся душевном здоровье?

Что случилось с прежними Хранителями Силы и Магии, места которых заняты сейчас теми, кого я не могла даже и вообразить на этих должностях? И отчего я не вижу их предшественников даже на «почётных» сидениях в общем собрании среди знатных членов Созвездий их крови?

Почему один лишь Kao'erren, всегда бывший для меня «тёмной лошадкой», наряду с Архонтом сохранил свой пост — по правде сказать, самый малозначимый в Совете?

К чему ещё ты приложил здесь руку, Llireadan?

Мои глаза невольно переметнулись к паре королевских кресел. Они были пусты. От имени двора перед высокой гостьей отдувались двое Имеющих Слово: Владыка Туманного Венца уже более полуоры заставлял себя ждать. Несомненно, это было на самой грани допустимого: Тира Рожерия не являлась его подданной, более того — его подпись и печать под договором о Вартасском мире формально закрепляли за Империей полное право сюзеренитета над Аэльтой.

Llireadan никак не мог не знать о том, что Совет намеревается официально принять принцессу — тем не менее, вёл себя так, как если бы с визитом внезапно прибыл глава какой-нибудь из отдалённых провинций. Да и то не принадлежащий ни к одной мало-мальски значимой Ветви…

Я поймала себя на том, что совершенно не понимаю его игры.

И в этот миг в окружении гвардейцев на парадном проходе к арене со стороны Резиденции Ночи, устланном ковровой дорожкой, показалась королевская чета.

Я готовилась к тому, что увижу. Однако внезапно мне вдруг почудилось, что время замедлило бег.

Со своего места я могла рассмотреть каждую чёрточку своего врага так отчётливо и ясно, как будто стояла перед ним лицом к лицу.

Llireadan выглядел великолепно.

Туманный Венец просто невероятно шёл к его длинным молочно-белым волосам, на первый взгляд, небрежно спадающим на плечи. Строгий, по фигуре, серебристый камзол добавлял облику торжественности и благородства. Всё та же кроткая грусть в глазах удивительного цвета диких лесных фиалок теперь дополнилась величественной всепонимающей усталостью от постоянных тревог за судьбы подданных и страны.

Каждую деталь своего нынешнего образа за все эти годы он продумал и отрепетировал до совершенства, заставляя играть на себя любую мелочь: движения рук, взгляд, поворот головы…  Даже то, как он шёл, заботливо поддерживая под локоток свою королеву, соизмеряя свой шаг с её не особенно ловкой походкой.