Артём понаблюдал бы за преображением жителей, будь у него возможность, но ее не было. Он сцепил руки в замок, чуть подтянулся вверх, страшась представить, что произойдет, выпусти он холм. Начал склонять голову к огню. Мангинтеры безустанно оттягивали обратно. Тёма не сдавался, стиснул зубы от напряга. Удалось! Сквозь образовавшийся просвет в лицо ударило жаром. Мальчик всего лишь успел увидеть, что горючего в пещере осталось меньше четверти – так быстро пришельцы возвратили его голову в исходное положение. Всё зримое опять слилось в тусклое пятно, и оно неотвратимо потемнело.

Разыгрывавшаяся феерия поразила жителей до немоты. Никто не мог оторвать взгляда, включая животных. Многие даже не моргали. Черный великан обжимается с холмом, который на поверку (невероятно!) всегда был спящим вулканчиком. Потом гигант тянется к жерлу тем местом, где должно быть лицо. Часть головы его исчезает, а затем восстанавливается из других шарообразных объектов. Это не фокус, а чародейство какое-то!

Ноги Насти Лазуткиной то и дело подкашивались, но глаз от зрелища девочка не отрывала. И как только ее угораздило надеть туфли на таких-то каблучищах?

Находящемуся во тьме Тёме при этом было не до веселья. Глаза его наполнились слезами. Бензин скоро выгорит и блажь с жаркой пришельцев закончится. А он останется в беспросветном заточении до тех пор, пока не умрет от удушья, что, вероятно, случится довольно скоро. И больше никогда не поваляется на диване. Не увидит солнца. Не полепит из пластилина. Монстров не порисует. Не встретится с родителями, пушистыми братьями, Люсьеном, сестрой… Шмыгнув носом, Артём втянул сопли. Ёж не мог оставить их. Он поможет. Обязательно поможет!

– Сними их с меня! – взвыл Тёма беззвучно. Поняв свою ошибку, неимоверными усилиями понурил голову к огню, а когда лицо обдало горячим воздухом, повторил: – Сними их с меня!

– Это оно сказало? Оно разговаривает? Разговаривает! Вы слышали? Сними их. Кого? – дивились горожане.

– Я не могу, – едва расслышал Артём за журчанием люда. Набрал в легкие воздуха, и инопланетяне рывком вернули его голову назад. Мальчик погрузился во тьму. В очередной раз с натугой потянулся к жерлу.

– Что мне делать? – крикнул он, освободив лицо.

– Слышали? Вы это слышали? Он спрашивает, что делать!» – ошеломленно долдонили самые впечатлительные индивиды. Другие посмеивались, ухмылялись, балаганили: – Мы знаем, что делать! Спроси нас, подскажем!

На этот вопрос от ежа ответа не последовало. Окутываемый чернью Тёма почувствовал выраженную смесь бессилия и обостренного осознания собственной бесполезности. Он расцепил пальцы, непостижимым, иначе не скажешь, образом, вытащил из кармана пластилиновый ком и пульнул его куда-то, не в ненавистных пришельцев, просто от безнадеги. Затем с поспешностью соединил пальцы. Не заслужил он такой участи! Как было б хорошо, если бы кто-нибудь пришел и помог спастись…