– Долби их тем обновляющим заклинанием, ну, помнишь, только таким, неправильным. Кеххенто которое.

Девочка ответила:

– Я все-таки вперед правильное попробую.

– Как пожелаешь, – Артём распрямился, изрядно покрывшийся чужеродным обрастанием.

– Кенхенто, – сказала Даша, прислонив пальчик к ноге. Все приставшие к ней шары уменьшились и сделались прозрачными, но уже в следующую секунду надулись, возвратив обычный размер, потемнели.

– О-о-о! Класс! Что-то новенькое! – обрадовалась толпища.

Даша, видя, что шары лопаются тут и там – невидимый брат стрелял в них заклятьем беспрерывно, в то время как она сама опять почти зачернелась инопланетными тварями, приложила к ноге палец, произнесла неверное заклинание. Черный скафандр на ней взорвался пылью.

– А где Люсьен? – спросила сестра Тёму, встав.

– Не знаю, давай поищем, – ответил он. Его выпады и стремительные выбросы рук могли послужить отличными примерами глумления над боевыми искусствами, если бы, конечно, кто-нибудь смог бы их узреть.

Нелегко было разыскивать в осаждающейся завесе крохотного зверька, ни на секунду не переставая обороняться от неприятелей. Благо, их количество уже не было угрожающим и уменьшалось с каждым произнесенным словом. Львиная доля жителей потеряла интерес к однообразному действу, но расходиться никто не спешил. Кто знает, может, за этим что-то еще удивительней покажут?

Скоро с шарами было покончено. Сморщенных камней брат с сестрой тоже уговорились уничтожить – неизвестно, какую опасность они могли таить. Даша сунула руку в испускающую последние струйки дыма пещеру, коснулась теплых каменьев и останков мангина, похожих на оплавленный надувной мяч, сказала волшебное слово. Лиловый прах прилетел ей в лицо. Артём в это время обшаривал склон и часть поля за его пределами, обращая мутные сморчки в сиреневый пепел. Уничтожив все иноземное, незримые великаны покинули арену, осторожно переступив публику в узкой части.

Последняя пыль опустилась. Люди сколько-то постояли, взирая на огромную песочницу в ожидании продолжения, но его все не было.

– Кончилось! – возгласил мужчина в брюках, держащий в руках зимние сапоги и джинсы с кальсонами, и прыгнул на сиреневый пригорок. Жители с животными восприняли его прыжок как выстрел из стартового пистолета: они все разом устремились на арену и зарезвились, как малые дети. Кидались фиолетовой мукой, скатывались с холмов в порошковые барханы, закапывались в них сами и закапывали других. На манеже едва ли было больше свободного места, чем в автобусах в часы пик. Вера Капушина дурачилась с Ярославом Болтухиным. Глядя на их веселье, невозможно было догадаться, что всего несколько часов назад они друг друга не переваривали. Трое мужчин с налобными фонарями изображали пловцов и смеялись. Девочка, что дышала прежде как собака, перешучивалась со своим дедом и детворой. Игроки в пейнтбол в полном снаряжении прятались за пригорками и перестреливались из водяных пистолетов с некими девчушками. Стройная женщина средних лет в шортах и топе набирала песок в кулек из простыни и высыпала его себе на голову.