– Да, – после непродолжительного молчания отозвалась она. – Нужно.
Она пошла к выходу первой, фигура в переплетении потоков смотрела ей в спину белыми светящимися провалами глаз.
Впоследствии Атрес так и не смог вспомнить, что заставило его задержаться. Возможно, тот запоздалый импульс интуиции, который не пришел к нему в котловане.
Фигура из спирита шевельнулась в своем коконе, подалась вперед, протягивая руки, и потоки спирита развернулись в сторону Эрики.
– До…чка… – прошелестело вокруг. – Не уходи. Я… так голоден. Дочка… Эрика.
Она вздрогнула, остановилась и рассмеялась.
Образы взметнулись вокруг нее дымом, роем черных бабочек.
Атрес уже знал, что когда она обернется, на ее лице не будет шрамов. Как бы ни отреагировала настоящая Эрика, она не хотела, чтобы это кто-то видел.
Спирит-потоки устремились в ее сторону, минуя Атреса, словно он для них не существовал.
Эрика не оборачивалась. На секунду ему показалось, что она вовсе не собирается защищаться. Этой секунды ему хватило на то, чтобы потянуться к собственному архетипу, ощутить спирит времени в своем теле и заставить мир замедлиться.
Это было нелегко, медиатор Атреса был предназначен, чтобы останавливать предметы и людей, на спирит он действовал намного хуже, но все же действовал.
Эрика обернулась, усмехнулась некрасиво и криво и сказала:
– Я не самоубийца.
Она подняла руки, и спирит хлестнул из них плетьми – ослепительно белый. Он впился в кокон, как тонкое светящееся сверло.
То, что осталось от Хаузера, Эрика старалась расщепить осторожно. Со своей копией она не церемонилась.
– Холодно… Эрика. По-моги… Помоги мне.
Лес вокруг оживал, Атрес не мог этого слышать, но чувствовал – словно давление воздушной подушки.
«Клинки» снаружи устремились к центру аномалии, пробили крышу и стены. Спирит Атреса заморозил обломки в воздухе – брызнувшую во все стороны каменную крошку, осколки кладки. Все, чего касался архетип времени замедлялось, застывало в единственном своем состоянии.
Кроме Эрики и ее спирита – в этом Атрес мог ей помочь.
– По…моги мне, дочка.