Ли Хон тоже поднялся. Когда Нагиль бросил ему короткий взгляд, тот улыбался — своей легкомысленной улыбкой, обещающей разрешение всех проблем.

— Так не дай ему захватить Хансон, капитан.

22

22

Хансон, Чосон, 1591 год, год Металлического Кролика

Столицу накрыла беззвездная ночь: после сезона дождей тучи не спешили покидать долину и заволакивали все небо от открытого глазам горизонта до самых вершин Единых гор. Во дворце многие уже спали. Придворная дама Чхве оттащила любопытных служанок в их крыло, наказав не высовываться до утра, главный евнух отправил своих помощников спать, и Ли Хон на некоторое время был предоставлен сам себе.

Он выскользнул из своих покоев в хакчханги147, спрятал голову под полями ката148 и теперь прогуливался вдоль пруда в дальней части дворца, не выслеживаемый никем из дворцовой свиты. Луна то скрывалась, то появлялась за густыми плотными облаками, ее белые лучи попадали на волны в пруду и плескались среди больших цветов лотоса. Ли Хон смотрел, как вода разбивает лунный свет на осколки, и дышал размеренно и ровно.

Минуты спокойствия, такие редкие теперь, стали для него особенно важными, особенно нужными. После смерти наследного принца отец встретился с Ли Хоном только два раза, зато утроил его охрану, приставил к нему больше евнухов, повелел учителям обучать его еще настойчивее… О праздной жизни пришлось забыть.

С матерью принц виделся последний раз в прошлом году. Дама Чхве сказала, что ее отослали на север, чтобы она не мешала сыну познавать тонкости государственного управления. Чушь. Ли Хон знал, что отец отправил ее подальше, потому что не мог вынести того факта, что наложница выжила при осаде Хансона. Что наложница была жива и здорова, а королева умерла.

Винить отца в слабости не было причин: Ли Хон и сам понимал, что их с матерью возвышение должно было стать извинением за малодушие. Да и у кого хватило бы смелости винить короля…

— Великий принц, долго вы собираетесь прятаться от стражи?

Ли Хон тяжко вздохнул, игнорируя раздражение из-за неверного обращения149. Этого следовало ожидать.

— Господин Им, ваша проницательность начинает меня пугать.

Принц обернулся с традиционной улыбкой на лице. Командир его стражи, капитан Им, стоял перед ним в полном своем облачении и с мечом в руке, и даже за полями его ката Ли Хон смог заметить его сердитый взгляд.

— Прошу вас, вернемся во дворец, — сказал он твердо.

Принц качнул головой, нитка сине-зеленых бусин ударила по щекам, словно сердясь на неумолимого капитана стражи. Днем его в любом павильоне доставал главный евнух и начинал причитать о расписании, по ночам везде находил капитан Им. Казалось, глаза стражника видели сквозь стены, как бы искусно принц ни прятался.