Чжисоп. Бора. Ёнчхоль. Чжун Ги и Хён Сик. Погибших воинов было больше, чем Нагиль мог представить. Их тела складывали отдельно от ополченцев, Чун Сок повелел соорудить погребальные костры за стенами Конджу, и с трудом смотрел в сторону своих бывших товарищей.
— Чжи Хо собрал всех в бывшем дворце, выхаживает их вместе с матушкой Кёнха и Дочерьми.
— Га Ин?
— Ранена, но жить будет. Я еще не проверял людей в монастыре, но Дэ Кван дал отмашку, и многие вернулись в город искать своих родственников.
Нагиль кивнул, обошел уложенные в ряды трупы, тянущиеся от самых стен Конджу вдоль боковых улиц до главной площади.
— Нам нужно устроить погребение по всем правилам, капитан, — сказал Чун Сок. Он прихрамывал, но упорно шел рядом с Нагилем и не хотел отдыхать.
Город дышал общими страхами и усталостью, напитывался скорбью по погибшим этой ночью, и слушать всеобщие стоны, звучащие с каждой секундой все громче, было невыносимо до зубного скрежета.
— Где Ли Хон? — спросил Нагиль. Среди убитых его не было, это проверили сразу же, но и рядом с живыми он не показывался с тех пор, как утихли звоны мечей и предсмертные крики.
— Мы ищем его, капитан, — сказал Чун Сок, помедлив. — Должно быть, он вернулся в монастырь и…
— Проверьте. Может быть, ему нужна помощь Чжи Хо.
—
Мощенную территорию старого тронного зала занимали тела и тела. Чжи Хо вместе с Дочерьми и горожанками Конджу метались между стонущими ополченцами,
— Капитан, — кивнули лучницы, как только Нагиль подошел к ним.
Иль Су едва держала себя в сознании и хмурилась, слушая причитания матери, Га Ин выглядела еще хуже. Пушечное ядро, раздробившее надвратную башню, смело всех Дочерей и женщин из укрытия, и Га Ин упала с большой высоты прямо на живот. Сейчас все ее лицо покрывали царапины, грудь была перебинтована, она получила несколько переломов и тяжело, сипло дышала.
— Спасибо за службу,