– «Выкупит»?! Чтобы вы его тут же в исследовательском отделе закрыли? – фыркнул Завидич. – Вот уж вряд ли. У меня на Кирилла большие планы, знаешь ли. И из рода я его не отпущу. Он нам еще и Осининых приведет. Только действовать надо аккуратнее, а не как тогда… с Воздушными классами, помнишь? Секретность, конечно, дело хорошее, но когда правая рука не знает, что делает левая, это уже перебор!
– Так там вроде бы Горский с сынком подгадили, нет?
– Ты на Ивана бочку не кати. Это была чистой воды случайность! – прорычал Завидич. – О том, кто и для чего придумал финт с переводом Кирилла, ни он, ни я не знали до самого провала этой затеи. А все ваши секреты!
– Так ему доверяешь? – усмехнулся Литвинов.
– Да, – отрезал Мирон. – Иван всегда меня поддержит, это тебе не Ветров.
– Ладно-ладно, не кипятись, – проворчал его собеседник. Помолчал… – Слушай, а может быть, убрать ту девку, к которой Кирилл шастает? Подвести вместо нее кого-нибудь… из наших, а? Все проще будет его в узде держать.
– Не вздумайте! – взвился Завидич. – Черта с два вы его тогда в Китеже удержите! У парня и без того не жизнь, а мрак сплошной! Хочешь, чтобы он совсем умом тронулся? Вспомни, сколько нашему доктору пришлось помучиться, чтобы его в порядок привести после Меллинга? То-то… Нет уж, и так перебор получается. Надо потихоньку ослаблять давление и крепче привязывать его к Китежу делами и интересами. Контракты для мастерской, база для «Мурены», друзья… Сошлись же они с Мишкой. Заметь, без всяких принуждений и этих ваших интриг идиотских… можно какую-нибудь подружку из местных ему подвести. Но это не сейчас, позже, когда перебесится и к своей Алене остынет. Да… не подумали. Надо было, конечно, этим делом раньше озаботиться…
– Тьфу, да кто знал, что он у тебя такой скорый? Ты же и сам небось еще не думал о невесте для своего будущего вассала! Вот и мы ничего такого до следующего года не планировали, – фыркнул Литвинов.
Его собеседник тяжело вздохнул:
– Это Ветрову, сволочи, спасибо сказать надо. Позаботился о психологическом комфорте на «Фениксе», называется, – пояснил он и неожиданно хлопнул ладонями по коленям: – Ладно. Оставим Кирилла. Что у нас по Борецким? Есть подвижки?
Больше я не выдержал и, отпустив карниз, спрыгнул наземь. Слушать это… это дальше сил не было. На заплетающихся ногах, кое-как добрался до велосипеда, попытался его оседлать, но понял, что не могу удержать равновесия и, схватившись за руль, как за спасательный круг, поплелся пешком, мало соображая, куда и зачем. Отпустило меня уже за пределами города… И именно тогда в голову пришла мысль о том, как можно обрубить все «концы». Хотя кому я вру? О самоубийстве я думал. Уж очень придавило меня это… предательство.