– Я тоже знаю этот камень, – сказал он. – Обнаружил его на берегу одного озерца вроде этого. Под ним можно слышать…

– В курсе. – Орлик слегка поморщился. – Мы его называли Сторожевым, он стоял у главных ворот Кречета. Под ним можно было слышать, что происходит на дороге в сотне километров от нашего города, не бряцает ли оружием войско, не ржут ли кони. Только что толку? Враг все равно нагрянул с другой стороны.

Он все еще оглаживал камень ладонями. Потом глянул на Сашку, тревожно прищурился:

– А ты почему здесь? Неужели мальчишка оказался прав…

– Я был в Шемеше, он совсем рядом, – начал объяснять Дятлов. – Только, похоже, сдуру забрел туда, куда не следовало соваться. Зато видел эту вашу госпожу Нефеш. Она в порядке, даже оказалась сестрой Прадерева, сейчас пытается это переварить. А само Древо сказало, что Клея и так скоро очнется. Выходит, зря сходил. Ты знаешь, где сейчас Дана?

Орлик кивнул:

– Ага. Мы были в плену у короля Баала: она, я, Теом. Не дергайся: пророчество оказалось фейком. У мальчишки с прошлых приключений завалялось кое-что, он дал мне, чтобы я смог получить помощь. – Орлик выбросил вперед сжатый кулак, рукав рубашки задрался, Саня увидел вроде как лошадиный волос, только очень белый и испускающий приглушенный свет. – Потом обратно к ним. Надеюсь, выберемся.

– Головой за Данку отвечаешь, – нахмурился Саша.

И всадник с готовностью кивнул. Еще некоторое время разглядывал Дятлова с каким-то странным выражением, потом дернулся и перевел взгляд за его спину. Сашка тоже туда повернулся. Отметил перемены со зрением – теперь он видел дальние объекты так же отчетливо, как ближние, только мельче.

К ним вдоль берега направлялись двое мужчин, оба на вид лет тридцати. Один высокий, худой, но крепкий, его русые длинные волосы ворошил ласковый ветерок. Другой был ниже ростом, полноватый, но не рыхлый, с открытым круглым лицом. Дятлов от изумления так и врос в землю.

Орлик, напротив, оживился, поспешил навстречу высокому мужчине, отвесил ему земной поклон и стоял почтительно, пока тот сам его не обнял за плечи, – и тогда уж горячо ответил на объятие.

Сашка же смотрел в лицо другого человека, подвижные черты которого постоянно менялись, словно он никак не мог сообразить, улыбаться ему или хмуриться.

– Пап, ты-то откуда тут взялся? – обрел наконец дар речи.

Мужчина тут же ринулся вперед, крепко обнял, потрепал по волосам:

– Шурка! – Он сто лет уже не называл сына этим именем. – Не думал, что встретимся, вот так сюрприз! А я, понимаешь, зашел в новый дом к нашей маме. Ты только не думай, сын, мы не ссорились, наоборот, я сказать ей хотел… неважно, все равно не успел. Она на кухню пошла чайник ставить, и тут я услышал, как кто-то возится в прихожей. Выскочил, увидел какое-то чудовище, бросился на него… – Он замолчал, вздохнул, потемнел лицом. – Что же получается, Шурка, мы маму там совсем одну оставили?