Что еще стоит сказать о семье Марии? Судьба обоих сыновей Елены мне неизвестна. Дар Чтеца на юге не проявлялся, по крайней мере, мною не был зафиксирован.

Здесь следует закончить рассказ. Так я думал до недавнего времени, пока из ворот города Пуша не вышла девушка, которая даже портретно похожа на Марию, а ведь прошло три с лишним века! Генная карта мало что дает в случае работы с такими объектами, наука «предков» оперирует в ограниченном пространстве их теорий и объективного поля исследований, доступного их приборам. Однако, могу отметить, что генная карта новой девушки — Элены — схожа с картой Марии как близкородственная.

Город Пуш не является родным для тех сестер — Марии и Елены. Откуда мог появиться их генный материал в Пуше, чей именно это был материал? Я задавался и иным вопросом: велик ли шанс на то, что я наблюдаю всего лишь стечение обстоятельств, а не продолжение той генной линии? Возможно ли, что Элена и Елена — не родня?

Я глубоко изучал тему, исследовал разные аспекты. Версию случайного совпадения теперь я могу исключить, поскольку проштудировал архивы города Пуша и получил копию письма, оставленного матерью Элены вместе с генным материалом.

Откуда же взялся тот материал? Вижу как минимум две возможности.

Первая и вроде бы явная: Мария и Елена посещали Пуш, когда двигались с юга домой. Их родной город был тоже у границы великого леса, чуть восточнее нынешнего альянса Ганза.

Добавлю: Пуш возник на месте древнего наукограда. Подземные лаборатории, малый реактор и хранилища — все это было в нем изначально. И всё это я поддерживаю и мониторю.

Теперь вторая и тоже реальная гипотеза. Вот ее основа, подтвержденная данными: Мария, уже располагая всеми моими ресурсами, посещала Пуш. Она подготовила обширный архив медицинских трудов и выбрала для передачи данных такие сообщества людей, где лекарь мог бы стать не фанатиком, а именно врачом в исходном значении термина. Пуш был в числе пяти городов, получивших ее подарок.

Я никогда не позволял себе тотально контролировать Марию. Это неэтично при внедрении в чужое сознание и подсознание, и, кроме того, я научился полностью ей доверять. Возможно, Мария желала того, чего хочет любая женщина — продолжения рода и мирного дома ребенку. Но, может быть, она полагала уникальный генный материал чем-то большим. Её дар мог стать для людей возможностью и проклятием, смотря как его использовать.

Наблюдая за Эленой, я все больше склоняюсь к мнению: она внутренне похожа на Марию, в ней есть то же умение ощущать чужую боль. При этом она жестче по характеру, и я бы сказал… в ней есть доля типичного для врачей цинизма. Что безопаснее и необузданной пылкости первой Елены, и болезненной, трепетно-нежной чуткости первой Марии.