Я осмотрелась. Почти сразу увидела на невысоком холме, напротив ворот, белую валгу. Принцесса явилась лично и скучала, отвернувшись от города. Из-под ресниц наблюдала, как я кланяюсь и шагаю к ней. Держала за хвост Кузю. Малыш жался к траве и очень старался не прыгать. Из последних сил терпел! Он три дня не видел меня, соскучился и — по дрожащим ушам вижу — ощущал себя виноватым, ведь бросил меня, предал ради того седого скелета.

Кроп! Кого я сейчас ревную? Кузю к скелету или скелета к Кузе? Да я их обоих едва знаю… да оба они мне — не пойми кто! Да…

— Кузя, — я расплылась в умильной улыбке. — Я не сержусь, сама виновата, я без тебя на самолетике летала. А ты хорошо кушал?

Принцесса дернула уголками губ. Её позабавила моя привязанность к малышу. Даже отвлекла от размышлений о городе, а ведь я внятно ощущаю натянутость в позе валги, даже гнев. Хуже, не то! Глаза у принцессы с отчетливой желтизной, горят остро, холодно… Это может быть и ярость.

— Они что, стреляли? — шепотом спросила я. Понятия не имею, у кого.

Из-за спины, издали донеслось глухое «ага». Тощий лесник проводил меня и остался в стороне. Близко к принцессе валгов не подойдет никто из людей в здравом уме.

— В кого?

— У ворот сидели два вой-валга. В них и били, под утро аккурат, мы только-только явилися, — шепнул лесник.

— Ранили?

— Один охромел, другой вроде и не ранен, а только шибко озлился.

— У вас есть что-то светлое? Лучше белое.

Я обернулась. Мужик помялся и смущенно добыл из-под куртки кусок меха. Это я посоветовала не греть спину костровыми камнями в тряпке, а прикладывать мех после втирания мази. Он, оказывается, прислушался.

Мех не особенно белый. Но — сгодится. Я сбегала, забрала «белый флаг» и стала махать этим сомнительным знаком добрых намерений. Вокруг распространился запах перемирия — пот, мятная настойка, сосновая смола… Кузина мама чихнула. Теперь она наблюдала за мной с растущим вниманием. И уже не злилась: нелепая Эли интереснее целого города мерзавцев с оружием. Приятно.

На стене и за стеной не шевелились так долго, что я усомнилась в наличии разумных в родном городе. Может, Ларкс всех превратил в безвольных кукол? Нет, это я необъективно хватанула! Просто народ паникует. Сами стражи стен не смеют решать, они наблюдают и сообщают совету. Совет, знамо дело, советуется. Выбирает переговорщика и затем, зуб даю, делает общегородской смотр белых тряпок, годных на флаг.

Я устала трясти мехом и села в двух шагах от принцессы. Кузя сунулся ближе, натянул до предела связку хвостов и уложил морду мне на руку. Я почесала толстенную шею. Кажется, за три дня он опять заметно подрос. И зубы… клыки верхней челюсти стали ну очень солидными. А еще усы. У Кузи растут тонкие усы — пучками у носа, над бровями.