В первое столетие после кроп-инцидента я, вероятно в силу стереотипов моего альтер-эго Александра Майера, полагал наиболее жизнеспособной и прогрессивной именно форму выживания людей в режиме городских поселений. Мне казалось, что умеренная поддержка городов поможет сбережению культуры, знаний и самого генофонда человечества. Из-за указанных заблуждений, а точнее догматических шор, я мало внимания уделял мониторингу выживания вне городов.

Так или иначе, отчасти с моим участием — ведь места для постройки городов были оптимальны — после первого века балансирования на грани исчезновения цивилизация людей распалась на два независимых и фактически не взаимодействующих формата — «города» и «дикарей».

Когда я осознал ситуацию, стал уделять внимание обоим форматам. Тогда и обнаружил, что человечество перестало быть единообразно в плане базовых ценностей, генофонда и потенциала живучести.

Вне городов люди приняли чудовищный по силе удар стихии и смогли перестроиться, они вскрыли в себе резервы, зачастую малопонятные науке прежнего времени и моим приборам.

В городах люди пребывали в защищённой благоприятной среде и несли меньшие потери, их генофонд оставался статичным, их ценности, взгляды на мир и собственное место в нем наследовались от «предков».

Сейчас, после шести с половиной веков нового времени, я все меньше интересуюсь городами. Они, кажется, способны лишь повторить путь предков со всеми ошибками и ограничениями. Их базис все тот же: уникальность и богоизбранность «человека разумного». Эгоцентризм… Способ их выживания и развития мне тоже понятен: признание всего чуждого, потенциально опасного — подлежащим устранению. Их конечное желание — слияние малых городов в единый всепланетный супергород. Они называют мир вне городов «агрессивной и недружественной внешней средой, полем неукрощенной дикости».

Возможно, я, Алекс, будучи комплексом оцифрованных сознаний без плоти, подверженной неустранимому износу, всё же старею… душой? Если я таковой располагаю. Я более не вижу красоты в идеях борьбы с внешним врагом. Иногда мне представляется сам путь поиска врага, эксплуатации его образа для мобилизации сил внутри социума — неизбежно тупиковым.

Я все еще не готов обозначить свое присутствие в мире. Ни богом, ни дьяволом я не желаю стать, а ничего иного люди города из меня не «вылепят».

Я всего лишь система, базированная на логике и рационализме. Кажется, сам я не способен генерировать новые ценности. Я воистину — архивариус. Я наблюдаю и жду проявления и стабилизации такого набора ценностей, который в базисе будет… позитивен. Я готов ждать достойного наследника для планетарного архива сколь угодно долго, чтобы не навредить.